Миг бытия так краток. Сборник американской фантастики. 1991

Арапулос попыхтел сигарой и обеспокоенно посмотрел на Ре тифа.

Наш винный сбор — это наш большой денежный сбор,— сказал он наконец.— Мы получаем достаточно, чтобы остаться на плаву. Но в этом году...

Неурожай?

О, уродился виноград прекрасно, один из самых лучших урожаев на моей памяти. Конечно, мне всего двадцать восемь, и я могу вспомнить всего два других урожая. Трудность не в урожае...

Вы потеряли рынки? Похоже, этот вопрос касается Торгового...

Потеряли рынки? Мистер, никто, когда-либо вкусивший нашего вина, никогда не согласится ни на какое другое!

Похоже, я что-то упустил,— решил Ретиф.— Надо будет как-нибудь попробовать.

Арапулос положил узел на стол, аккуратно развернул упаковку.

Нет времени лучше настоящего,— предложил он.

Ретиф оценивающе посмотрел на две пузатые бутыли, зе­леную и янтарную, обе пыльные, с выцветшими наклейками и прикрученными проволокой почерневшими пробками.

В Корпусе косо смотрят на пьянство при исполнении служебных обязанностей, мистер Арапулос,— указал он.

Это не пьянство, а просто вино,— Арапулос снял про­волоку и высвободил пробку. Та медленно поднялась, а затем, с хлопком, вылетела. Арапулос ловко поймал ее. Из бутылки поплыли ароматные пары.— Кроме того, если вы не присоединитесь ко мне, то заденете мои чувства.

Он подмигнул.

Ретиф взял со столика рядом с письменным столом два бокала с тонкими стенками.

Однако, если поразмыслить, мы также обязаны ста­раться не нарушать странных туземных обычаев.

Арапулос наполнил бокалы. Ретиф взял один, понюхал жид­кость густого охряного цвета, попробовал ее, а потом изрядно отхлебнул. И задумчиво посмотрел на Арапулоса.

Хммм, на вкус похоже на соленые пеканы, с подспудным привкусом марочного портвейна.

Не пытайтесь его описать, мистер Ретиф,— посоветовал Хэнк. Он набрал вина в рот, пропустил сквозь зубы и про­глотил.— Это вино Вакха, вот и все.

Он подтолкнул к Ретифу вторую бутылку.

У нас на родине в обычае перемежать красное вино черным.

Ретиф отложил сигару, снял проволоку, подтолкнул пробку и поймал ее, когда она вылетела.

Не поймать пробку — к неудаче,— кивнул Арапулос.— Вероятно, вы никогда не слышали, какая беда приключилась у нас на Лавенброе несколько лет назад?

Не могу сказать, чтобы слышал, Хэнк,— Ретиф налил в новые бокалы черного вина.— За урожай.

У нас на Лавенброе много всяких минералов,— объяснил, глотая вино, Арапулос.— Но мы не намерены губить ландшафт, добывая их. Нам нравится сельское хозяйство. Так вот, лет десять назад некоторые наши соседи высадили войска. Сочли, что они лучше нас знают, что делать с нашими минералами. Хотели вести открытую добычу и плавить руду. Нам удалось убедить их в ином. Но на это потребовался целый год, и мы потеряли много людей.

Очень жаль,— искренне посочувствовал Ретиф.— Я бы сказал, что это больше похоже вкусом на жареное мясо с воздушной кукурузой на основе рислинга.

Это поставило нас в тяжелое положение,— продолжал Арапулос.— Нам пришлось одолжить деньги у планеты под названием Кроани, заложили свой урожай; пришлось нам также начать экспорт произведений искусства. Покупателей, ес тественно, навалом, но когда создаешь что-то для посторон­них — это уже не то.

Так в чем же проблема?— не понял Ретиф.— Кроани собираются отказать вам в праве выкупа закладной?

Долг выплатить несложно. Урожай вина освободит нас с лихвой от финансовых затруднений, но нам нужны для его сбора рабочие руки. Сбор винограда «Вакх» — не такая работа, какую можно передать механизмам, и мы этого не сделаем, даже если сможем. Сбор винограда это памятное собы­тие в жизни на Лавенброе. Участвуют все. Во-первых, уборка на полях. Мили и мили виноградников покрывают горные склоны, теснятся на берегах рек, перемежаемые то тут, то там садами. Большие лозы, в восемь футов высотой, отягощенные плодами, а между ними растет густая шелковистая трава. Постоянно туда-сюда курсируют виновозы, подвозя вино сбор­щикам. Установлены призы за самый большой сбор в день, заключаются пари — кто наполнит больше всех корзин вино­градом за час. Солнце стоит высоко и светит ярко, но при этом прохладно. И прохлада как раз такая, что придает массу сил. С наступлением ночи на садовых участках устанавливают столы и устраивают пир: жареные индейки, говядина, ветчина, всякая битая птица. Много салатов, уйма фруктов и свежевыпеченного хлеба... и вино, по-настоящему много вина. Готовит в каждом саду каждую ночь новая бригада, и лучшим бригадам вручают призы.

Потом начинается процесс изготовления вина. Мы по- прежнему давим собранный виноград ногами. Это в основном для молодежи, но рады участию всех. Вот тогда-то и начи­нается разгул. Фактически почти половина нашей нынешней молодежи родилась примерно девять месяцев спустя после сбо­ра последнего урожая. Тут уж все пари по-боку. А в каком напряжении это держит парня! Пробовали когда-нибудь удер­жать деваху, на которой ничего нет, кроме слоя виноград­ного сока?

Никогда,— признался Ретиф.— Говорите, большинство детей родилось после урожая. Значит, им будет всею двена­дцать ко времени следующего...