Миг бытия так краток. Сборник американской фантастики. 1991

Снова гроаки,— призадумался Ретиф.— Хотел бы я знать, что они тут выуживают.

И должен признаться, я сказал им о тебе — прежде, чем полностью понял их намерения. Я многое могу рассказать тебе об их делах. Но сперва, умоляю: блок и тали.

Ретиф нашел кран-балку там, где указал ему старик; подо­гнал ее на место и, зацепив край панциря, подтянул вверх огромного замшельца. Тот медленно поднялся, покачался, а затем шлепнулся на грудь. И медленно встал на ноги.

Меня зовут Шатки, быстроногий,— представился он.— Мои самки — твои самки.

Спасибо. А я — Ретиф. Мне бы хотелось как-нибудь встретиться с этими девочками, но пока давайте уберемся отсюда.

Шатки навалился всей тушей на гору тюков с бурыми водо­рослями, сметая их в сторону, словно бульдозер.

Гневлюсь я медленно,— сказал он.— Но в гневе я не­умолим. Берегись, Слок...

Погоди-ка,— насторожился вдруг Ретиф и приню­хался.— Что это за запах?

Он посветил фонариком, водя лучом по сухому пятну на полу.

Опустившись на колени, он тщательно обнюхал это место.

Что за груз здесь хранился, Шатки? И, главное, где он теперь?

Шатки подумал.

Тут лежали цилиндрические ящики,— вспомнил он.— Четыре штуки, крайне маленькие и выкрашенные в низкопроб­ный зеленый цвет — собственность мягкотелых, гроаков. Про­лежали здесь сутки. В полной тьме первого периода недоростки пришли с грузчиками и погрузили их на баржу «Мшистый Камень».

Судно для ОВЛов 20. А кому черед воспользоваться

им?

Не знаю. Но какое это имеет значение? Давай обсудим перемещения груза после того, как я сведу счеты с определен­ными малолетними паскудниками.

Нам лучше выяснить сперва про ящики, Шатки. Мне известно только одно вещество, которое перевозится в ци­линдрических контейнерах и пахнет именно так, как та блям­ба на полу. Это титанит: самая мощная из неядерных взрыв­чаток.

* *

Бета уже заходила, когда Ретиф, вместе с пыхтящим по пятам за ним Шатки, подошел к будке часового у трапа, веду­щего в роскошные каюты официальной государственной баржи «Мшистый Камень».

Знамение времени,— заключил Шатки, заглянув в пу­стую будку.— Здесь должен стоять караульный, но я его не вижу. Несомненно, уполз поспать.

Давай подымемся на борт и поосмотримся.

Они взошли на корабль. В полном безмолвии горел мягкий свет. На полу, почти сразу у входа, стоял грубо сколоченный ящик, рядом валялись катки и рычаги — явно диссонансная нота в приглушенной роскоши интерьера. Шатки порылся в содержимом ящика.

Любопытно,— проговорил он.— Что это означает?

Он выудил испачканный замшельский плащ оранжево­зеленого цвета, металлический браслет и пачку бумаг.

Оранжево-зеленый,— пробормотал себе под нос Ре­тиф.— Чьи это цвета?

Не знаю...— Шатки взглянул на браслет.— Но вот тут что-то написано.

Он передал металлический обруч Ретифу.

ПОГРОМ,— прочел Ретиф и посмотрел на Шаткч.— Мне кажется, я уже сегодня слышал это название. Давай-ка вернемся в посольство, и побыстрее.

Спускаясь по трапу, Ретиф услышал звуки за спиной и повернулся — как раз вовремя, чтобы увернуться от атаки несшегося на него массивного замшельского юнца, который с громом промчался мимо землянина и остановился, впе­чатавшись в широкую грудь Шатки, зажавшего его в тисках жарких объятий.

Неплохой улов, Шатки. Откуда он выскочил?

Этот увалень прятался в грузовой камере,— прогромы­хал замшелец.

Пленный юнец изо всех сил молотил кулаками и ногами по панцирю старика, но только сам запыхался и затих.

Держи его покрепче,— посоветовал Ретиф.— Похоже, он кусачий.

Не бойся. Я в общем-то неловок, но все же не лишен силы. ■-

Спроси его, куда они упрятали титанит.

Говори, безмозглый червяк,— проворчал Ш^тки,— а не то раздавлю тебя пополам.

Юнец сдавленно пискнул.

Попробуй дать ему послабление, прежде чем сделать из него отбивную,— предложил Ретиф.

Шатки поднял молодца в воздух, а затем швырнул его. Тот грохнулся со стуком, заставившим задрожать землю. Младший замшелец злобно прожигал старшего взглядом, щел­кая щелью рта.

Этот сопляк был среди тех, кто связал меня и спрятал, чтобы потом убить,— пояснил Шатки.— И в знак раскаяния он расскажет старшему все.

Это тот самый, что пытался завязать со мной знаком­ство на вагоне-платформе,— узнал юнца и Ретиф.— Видать, бывалый.

Юнец, с трудом поднявшись на четвереньки, пустился наутек к маячившей свободе, но Ретиф наступил на воло- ' чившийся за ним по земле плащ, и тот соскользнул с его плеч. Землянин в изумлении уставился на голую спину зам- шельца.

Великое Яйцо побери! — воскликнул Шатки, сделав под­ножку попытавшемуся подняться пленнику.— Да это же не юнец! С него сняли панцирь!

Ретиф смотрел на покрытую рубцами спину.

То-то мне думалось, что он выглядит немного старо­ватым. Но я думал...

Это невозможно,— подтвердил Шатки.— Тут завязаны крупные нервные узлы; даже самый умелый хирург не в со-

стоянии срезать панцирь и оставить при этом пациента в живых.