Милый друг (BEL AMI)

They both watched a butterfly sipping existence from the pinks, passing from one to another with a soft flutter of his wings, which continued to flap slowly when he alighted on a flower.	Оба засмотрелись на бабочку, собиравшую мед с гвоздик; она порхала с цветка на цветок, трепеща крыльями, не перестававшими едва заметно дрожать, даже когда она садилась.
They remained silent for a considerable time.	Долго еще г-жа Форестье и Дюруа молча сидели в саду.
The servant came to inform them that "the priest had finished," and they went upstairs together.	Наконец слуга доложил, что "священник кончил исповедовать". И они поднялись наверх.
Forestier seemed to have grown still thinner since the day before.	Форестье, казалось, еще похудел со вчерашнего дня.
The priest held out his hand to him, saying,	Священник держал его руку в своей.
"Good-day, my son, I shall call in again to-morrow morning," and took his departure.	- До свиданья, сын мой, я приду завтра утром. С этими словами он удалился.
As soon as he had left the room the dying man, who was panting for breath, strove to hold out his two hands to his wife, and gasped,	Как только он вышел за дверь, умирающий, все так же тяжело дыша, сделал над собой усилие и протянул руки к жене.
"Save me--save me, darling, I don't want to die--I don't want to die.	- Спаси меня... - зашептал он. - Спаси меня... милая... я не хочу умирать... я не хочу умирать... Спасите же меня!..
Oh! save me--tell me what I had better do; send for the doctor. I will take whatever you like. I won't die--I won't die."	Скажите, что я должен делать, позовите доктора... Я приму все, что угодно... Я не хочу... я не хочу!..
He wept.	Он плакал.
Big tears streamed from his eyes down his fleshless cheeks, and the corners of his mouth contracted like those of a vexed child.	По его впалым щекам текли крупные слезы, а углы иссохших губ оттягивались, как у обиженного ребенка.
Then his hands, falling back on the bed clothes, began a slow, regular, and continuous movement, as though trying to pick something off the sheet.	Затем руки его упали на постель, и он начал медленно перебирать пальцами; следя за этим непрерывным однообразным движением, можно было подумать, что он собирает что-то на одеяле.
His wife, who began to cry too, said:	Жена его тоже плакала.
"No, no, it is nothing.	- Да нет же, это пустяки, - лепетала она.
It is only a passing attack, you will be better to-morrow, you tired yourself too much going out yesterday."	- Обыкновенный припадок, завтра тебе будет лучше, тебя утомила вчерашняя прогулка.
Forestier's breathing was shorter than that of a dog who has been running, so quick that it could not be counted, so faint that it could scarcely be heard.	Дыхание у Форестье было еще более частое, чем у запыхавшейся от быстрого бега собаки, до того частое, что его невозможно было сосчитать, и до того слабое, что его почти не было слышно.
He kept repeating:	Он все повторял:
"I don't want to die.	- Я не хочу умирать!..
Oh! God--God--God; what is to become of me?	Боже мой... Боже мой... Боже мой... что со мной будет?
I shall no longer see anything--anything any more. Oh! God."	Я ничего больше не увижу... ничего... никогда... Боже мой!