Мир, в котором меня ждут. Ингрид

Ингрид замерла от такой наглости. Она отчётливо видела, как изменилось его лицо: утончённый дворянин обернулся едким мужичонкой. В девочке вскипело негодование, а Уранос Пифагор уже мило любезничал с кем-то из академистов. Ей хотелось, чтобы те, с кем он так славно говорил, непременно узнали, каков он на самом деле. Но путей вывести его на чистую воду она не видела никаких. Она с трудом вернулась к мысли, что вообще-то спешила к Георгу Меркурию, и отправилась к нему.

– Ингрид! – воскликнул Георг Меркурий, когда увидел её.

К ней сразу вернулась та уверенность, которую только что вышибли валенком. Девочка сделала книксен. Георг Меркурий поднял руки к груди и выдохнул. Он, как и Нафан, восхищённо молчал. В его глазах Ингрид уже научилась читать всё, или почти всё, что он думает. Опекун смотрел на неё с чистым восторгом, как и девочки, заставшие первую примерку платья. Будто Ингрид только предыдущие месяцы притворялась Элизой Дулиттл, а сейчас стала настоящей. И эту мысль на его лице она не могла не заметить. Их немой диалог прервался музыкой, внезапно раздавшейся с одной из сцен.

Ингрид удивилась, когда увидела, что на ликейской сцене сидят и Эдвард, и Артемида. Оказывается, причиной того, что она их мало встречала в свободное время последние два месяца, были сводные репетиции музыкантов. Хельга сказала, что её тоже приглашали играть, но она уступила своё место другому гусляру. А Нафан почему-то сморщился, повёл бровью и сказал, что не очень-то любит этот музыкальный конкурс, что за столько времени эта тема устарела и пора придумать что-то новое. Однако Ингрид, наоборот, всё очень понравилось, ведь, по сути, она впервые слушала живую музыку.

Самая последняя часть конкурса была особенно весёлой – музыканты устроли соревнование шуток. Они то играли непривычным образом, то устраивали «спор» инструментов, то исполняли замысловатое попурри.

После началась фуршетная часть и танцы. Во время праздника все обменивались подарками. Ингрид припасла с земли некоторые безделушки, которые привели местных в общий восторг. Денег у девочки не было, а все её ценности доставались ей в наследство от мамы и тёти. Подругам Ингрид подарила несколько журналов кройки и шитья «Бурда» – у них были потеряны все выкройки, а потому они не представляли собой ничего ценного на земле. Инструкция от радиоприёмника, доставшаяся Эдварду, вызвала ажиотаж. Нафану Ингрид подарила старый путеводитель по Эрмитажу (он просиял от радости), Улав получил старую подкову (он сдержанно поблагодарил). Самой же Ингрид презентовали более интересные подарки. Баночку с каким-то порошком от Хельги, набор карандашей и альбом для рисования от Нафана, декоративные чернила со слюдой от Эдварда (он видел, какими глазами Ингрид смотрела на подобный подарок Нафану в день его рождения). Артемида подарила набор из пяти стрел-нетеряек, которые светились и тихо позвякивали во время поисков по мере приближения к ним хозяина.

По окончании бурного веселья Ингрид в отличном настроении еле доплелась до своей комнаты, где очень быстро уснула. Ей снились грачи на сером снегу и жуткий Чумной Доктор под деревом, которого спугнул колокольный звон.

Ингрид резко проснулась: действительно раздавался колокольный звон. Она в ужасе увидела, что вчера рухнула спать в банном халате, так и не дойдя до ванной комнаты. Девочка моментально взбодрилась и побежала приводить себя в порядок.

С этого утра начались каникулы, чему Ингрид несказанно радовалась. Она, конечно, искренне считала, что в Ликее можно учиться и без перерывов, но каникулы – это хорошо само по себе. А каникулы в Междумирье прекрасны вдвойне, ведь в этот раз она могла спокойно отправиться к кому угодно. И Сольвей, и Хельга, и Артемида давно уже приглашали к себе в гости, Нафан и Эдвард тоже были бы рады её видеть, но Нафан сразу сказал, что из-за проблем с бракосочетанием старшей сестры в этот раз лучше не появляться в их поместье. Однако начинать все визиты, минуя дом опекуна, было бы нечестно. Ингрид решила, что сначала на дней пять она отправится к Георгу Меркурию, а потом к Сольвей, к которой приезжала в конце каникул Хельга со своими родителями.

Ингрид наскоро умылась, причесалась и полетела к завтраку. Общий отъезд намечался к вечеру, а во Дворце ещё следовало навести порядок после праздника. Было не принято перекладывать эту обязанность на плечи малочисленной прислуги, поэтому все очень скоро занялись уборкой. Юноши отправились двигать праздничную мебель, убирать канделябры, разгребать дорожки от снега, которого в ночь навалило огромные сугробы. Девушки в основном намывали посуду, отправляли в прачечную скатерти и салфетки, оттирали восковые капли и готовили лёгкий обед. Они с интересом футбольных болельщиков наблюдали в окне кухни, как мальчики посыпали друг друга снегом с лопат.

Между обедом и отъездом ещё оставалось пару часов свободного времени, когда Артемида предложила поиграть в «Аквариум». Они по картинкам и ассоциативным связям собирали историю, а потом по определённой схеме подсчёта очков определялся победитель.