Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии

Этот третий способ усиления ци более абстрактен, чем остальные, поэтому о нем надлежит рассказать подробнее. Читателю, который уже прочел главу этой книги, посвященную индуизму, проще всего подступиться к медитативному даосизму, вспомнив сказанное о раджа-йоге – пути к Богу через психофизические практики. Неизвестно, заимствовал Китай у Индии в этом случае или нет, но физические позы и методы концентрации при медитации даосистов настолько напоминают раджа-йогу, что синологи взяли термин из санскрита и назвали ее йогой даосистов. Однако китайцы придали йоге характерную особенность. Вездесущая забота об обществе побудила их настаивать на вероятности, что ци, которую йоги накапливают посредством медитации, может передаваться обществу психически, повышая его жизненную силу и создавая в нем гармонию. Бок о бок с конфуцианцами, трудившимися над социализацией дэ нравственного примера и ритуализированного этикета, даосистские йоги стремились напрямую поставить себе на службу дао, сначала притягивая его к себе, в душу и разум, а затем изливая на других. Йоги, совершавшие этот подвиг, в большинстве случаев оставались неизвестными, но их действия, дарующие жизнь, сделали для общества больше, чем труд других благодетелей.

Здесь мы вплотную подходим к философскому даосизму, потому что вдохновляла эту даосистскую йогу зарождающаяся в Китае увлеченность внутренним в противовес внешнему «я». Дети не разделяют эти две стороны своего существа, как не разделяли их люди в древности. Даосистская йога или медатитивный даосизм возникли, когда развивающееся самосознание китайцев обеспечило субъективному опыту всю полноту внимания. Новый, значительный и захватывающий, этот мир внутреннего «я» манил исследовать его. Ранним исследователям он казался таким пленительным, что материальное меркло по сравнению с ним, казалось просто скорлупой, чем-то наносным. Однако в этом внутреннем мире обнаружилась проблема. Наслоения тревожных и отвлекающих факторов так засоряли душу, что эти наслоения приходилось убирать, чтобы на поверхность выглянуло «я», каким оно должно быть». Тогда появится чистое сознание, и индивид увидит не просто «воспринимаемое», но и то, «посредством чего мы его воспринимаем».

Для того чтобы достичь такой обращенности в себя, требовалось повернуть вспять своекорыстие и взрастить в себе идеальную чистоту помыслов и тела. Чистый дух можно познать лишь в жизни, которая «украшена и выметена». Он обнаружится лишь там, где царит чистота; следовательно, «отложи в сторону свое “я”». Беспокойные эмоции также следует усмирить. Вызывая волнение на поверхности разума, они мешают в ходе анализа заглянуть под них, в истоки самого сознания. (Родственные связи с философским даосизмом укрепляются.) Влечение и отторжение, горе и радость, наслаждение и раздражение – все это следует утихомирить, чтобы разум вернулся к изначальной чистоте, ибо в конечном итоге благом для нее являются лишь покой и тишина. Пусть рассеется тревожность, и гармония между разумом и его космическим источником явится сама собой.

Оно близко, в сущности, совсем рядом, но неосязаемо, и если дотянуться, его не поймать. Оно кажется удаленным до самого дальнего предела Бесконечности. И вместе с тем оно недалеко; каждый день мы пользуемся его силой. Ибо путь жизненного духа наполняет все наше тело, но никто не в состоянии следить за ним. Оно движется, но не удаляется. Оно приходит, но пока еще не здесь. Оно приглушено, не издает ни звука, который можно услышать, но внезапно оказывается, что оно в нашем разуме. Оно тусклое и темное, не выказывает внешней формы, но великим потоком протекает в нас при рождении[161].

Самоотверженность, чистота и эмоциональный покой предваряют достижение полного самопознания, но они должны быть доведены до высшей точки в ходе глубокой медитации. «Жди в молчании, и сияние духа явится и войдет». Для того чтобы это произошло, все внешние впечатления следовало остановить, чувства направить исключительно на внутренний центр внимания. Рекомендовались позы, подобные индийским асанам, дыханием предписывалось управлять подобным образом: оно должно быть тихим и легким, как дыхание младенца, или даже плода в материнской утробе. Результатом станет состояние бдительного ожидания – «пребывание с опустошенным разумом».