Читаем Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии полностью

И третий момент: жизнь в условиях дзэна, как мы стремились подчеркнуть, не уводит человека от мира, а возвращает его туда – в мир, озаренный новым светом. Нас не призывают проявлять к миру безразличие, будто цель жизни – выдернуть душу из тела, как поршень из шприца. Призыв состоит в том, чтобы обрести удовлетворение полной осознанности даже в условиях телесного воплощения. «Какое чудо самое чудесное из всех?» – «То, что я тихо сижу совсем один». Просто видеть вещи такими, какие они есть, каковы они на самом деле, – в достаточной мере жизнь. Да, в дзэн-буддизме ценится единство, но это единство одновременно пустое (потому что стирает разделяющие границы) и наполненное (потому что заменяет прежние границы соединяющими). В виде дзэн-алгоритма это выражено как «все есть одно, одно есть ничто, ничто есть все». Дзэну присуща атмосфера божественной обыденности: «Ты уже поел? Тогда помой за собой посуду». Если ты не в состоянии найти смысл жизни в таком простом действии, как мытье посуды, ты не найдешь его нигде.

Мои повседневные действия не стали другими,Только я сам пребываю в гармонии с ними.Ничего не принимаю, ни от чего не отказываюсь,Обстоятельства не создают ни помех, ни раздоров…Ношу воду, собираю хворост,Вот она, сверхъестественная сила, эти удивительные действия[108].

С этим восприятием бесконечного в конечном наконец приходит мировоззрение, которому свойственна полная доброжелательность. «Вчера было ясно, сегодня дождь» – для носителя этого опыта противоположности предпочтений и отрицаний остались позади. Поскольку и то, и другое явление необходимо, чтобы относительный мир продолжал вращаться, каждое оказывается кстати в свое время.

У Сэнцаня есть стихи «Вера в душе», представляющие собой в чистом виде выражение этого идеала полного приятия.

Совершенный путь не ведает трудностей,Кроме отказа от предпочтений;Только на свободе от ненависти и любвиОн являет себя полностью и открыто;Ничтожное расхождение —И небеса и земля разделены.Если хочешь увидеть это своими глазами,Откажись от навязчивых мыслей за или против.Противопоставлять то, что тебе нравится, тому, что не нравится —Это душевный недуг.Путь совершенен подобно обширному пространству,Где нет ничего недостающего и ничего лишнего.Именно из-за наличия выбораЭту таковость обычно упускают из виду.Одно – не что иное, как Всё, Всё – не что иное, как Одно.Придерживайся этого принципа, и остальное приложится само собой.Я высказался, хоть и тщетно, ибо что могут сказать словаО том, для чего нет вчера, завтра или сегодня?[109]

Даже истина и ложь выглядят иначе. «Не стремись к истине. Просто перестань иметь мнения».

Пятый момент: после того, как будет преодолена двойственность между «я» и другими, конечным и бесконечным, приятием и отрицанием, исчезнет даже дихотомия жизни и смерти.

Когда это осознание достигается полностью, больше никогда уже не возникает ощущение, что смерть личности приносит с собой конец жизни. Как жил с бесконечного прошлого, так и будешь жить в бесконечном будущем. В этот самый момент причащаешься Вечной жизни – блаженной, лучезарной, чистой[110].

Перейти на страницу:

Все книги серии Религии, которые правят миром

История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре
История Библии. Где и как появились библейские тексты, зачем они были написаны и какую сыграли роль в мировой истории и культуре

Библия — это центральная книга западной культуры. В двух религиях, придающих ей статус Священного Писания, Библия — основа основ, ключевой авторитет в том, во что верить и как жить. Для неверующих Библия — одно из величайших произведений мировой литературы, чьи образы навечно вплетены в наш язык и мышление. Книга Джона Бартона — увлекательный рассказ о долгой интригующей эволюции корпуса священных текстов, который мы называем Библией, – о том, что собой представляет сама Библия. Читатель получит представление о том, как она создавалась, как ее понимали, начиная с истоков ее существования и до наших дней. Джон Бартон описывает, как были написаны книги в составе Библии: исторические разделы, сборники законов, притчи, пророчества, поэтические произведения и послания, и по какому принципу древние составители включали их в общий состав. Вы узнаете о колоссальном и полном загадок труде переписчиков и редакторов, продолжавшемся столетиями и завершившемся появлением Библии в том виде, в каком она представлена сегодня в печатных и электронных изданиях.

Джон Бартон

Религиоведение / Эзотерика / Зарубежная религиозная литература

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное