Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии

Для того чтобы оценить выразительность этого образа, нам следует вспомнить роль, которую играла паромная переправа в традициях жизни в Азии. На территориях, испещренных реками и каналами, почти любая дальняя поездка требовала переправы на пароме. Этот обычный факт лежит в основе каждой школы буддизма и вдохновляет ее, о чем свидетельствует использование ими всеми слова «яна». Буддизм – это путешествие через реку жизни, транспорт, доставляющий с ближнего берега здравомыслия, невежества, стяжательства и смерти на дальний берег мудрости и просветления. В сравнении с этим установленным фактом различия в рамках буддизма – не более чем разновидности транспортных средств, которыми пользуется человек, или этапы, которые он проходит во время путешествия.

Что же это за этапы?

Пока мы находимся на первом из берегов, наше местоположение оказывает влияние на окружающий нас мир. Почва у нас под ногами тверда и надежна. Награды и разочарования социальной жизни ярки и убедительны. А противоположный берег едва виден, и от него наши действия никак не зависят.

Однако если что-нибудь побудит нас посмотреть, какой он, другой берег, мы можем принять решение о переправе. Если мы склонны к независимости, вполне возможно, мы решим сделать это самостоятельно. В этом случае мы – тхеравадины; мы следуем замыслу Будды о крепком судне, но свое судно строим сами. Однако большинству недостает и времени, и способностей для такого масштабного предприятия. И мы, махаянисты, идем по берегу туда, где ожидает уже готовый паром. Там, на месте посадки, где на борт поднимается группа искателей, ощущается атмосфера взбудораженности. Внимание приковано к дальнему берегу, все еще туманному, однако путешественники по-прежнему остаются жителями сугубо ближнего берега реки.

Паром отчаливает и плывет по реке. Берег, который мы оставляем позади, теряет свою реальность. Магазины, улицы, похожие на муравьев фигурки людей сливаются воедино, все менее крепко держат нас. Между тем берег, к которому мы приближаемся, тоже пока не в фокусе; он кажется почти таким же далеким, как раньше. Во время переправы есть период, когда единственной осязаемой реальностью оказывается вода с ее коварными течениями и судно, которое упорно, но рискованно борется с ними. Вот он, момент для трех клятв буддизма: «Я ищу прибежища в Будде» – в том факте, что некий путешественник прошел тот же путь и доказал нам, что в этом можно преуспеть. «Я ищу прибежища в дхарме» – то есть в транспортном средстве, том самом судне, которому мы вверяем нашу жизнь, убежденные, что оно пригодно для плавания. «Я ищу прибежища в сангхе» – то есть в общине, в команде, управляющей судном, которой мы доверяем. Мирские берега остались позади. Пока наша нога не ступит на дальний берег, все перечисленное – единственное, на что мы можем уповать.

Дальний берег постепенно приближается, становится реальным. Судно вздрагивает, ткнувшись в песок, мы выходим на твердую почву. Земля, которая раньше была туманной и нереальной, как сновидение, теперь является фактом. А берег, который мы покинули, ранее такой реальный и осязаемый, – теперь лишь тонкая горизонтальная линия, видимое пятно, воспоминание без ощутимого подкрепления.

Нетерпеливо стремясь исследовать наше новое окружение, мы тем не менее не забываем благодарить прекрасное судно и команду, которые благополучно доставили нас на землю, обещающую удовлетворение. Но вряд ли мы проявим благодарность, если станем настаивать на том, чтобы забрать с собой судно, углубляясь в лес. «Мудр ли тот, – вопрошал Будда, – кто из благодарности к плоту, который перевез его невредимым через реку, продолжал бы цепляться за этот плот и на другом берегу, взвалил его на спину и двинулся дальше вместе с этим грузом? Разве не мудр тот, кто оставил бы плот, ныне бесполезный, у берега реки, и зашагал дальше, не оглядываясь? Разве это не просто орудие, которое надлежит выбросить и забыть сразу после того, как оно послужит цели, для которой было изготовлено? Так и судно учения следует выбросить и забыть сразу же по достижении другого берега Просветления»[114].