Миры Уильяма Моррисона. Том 1

— Учи уроки, — рычал он с яростью, удивляющей его самого, — иначе вообще не ступишь на эту планету.

— Хорошо, па, — послушно сказал Марк, хотя ноздри его побелели. Он вообще выглядел старше своих лет. — Но я не хотел ничего плохого…

— Мне не важно, чего ты хотел. Ты должен делать то, что я говорю.

Наступила тишина, нарушаемая лишь гудением вычислительной машины. Марк удивлялся самому себе. С тех пор, как Марк подрос, он никогда не создавал проблем. Конечно, Рода тоже не мешала ему, но Рода — совсем другое дело. Сэм был жесток и всегда черпал удовлетворение в мыслях о том, насколько он крут. Или, по крайней мере, каким крутым был когда-то. Рода была мила, нежна…

Он выбросил из головы мысли о ней и позвал:

— Марк!

— Да, пап?

Голос Сэма прозвучал более резко, чем он хотел. За последние несколько недель мужчина постоянно терял контроль над собой. Вот и сейчас, он собирался сделать сыну одолжение, но в итоге больше походил на рабовладельца, собирающегося избить своего раба.

— Выключи свою машину. Мы отправляемся наружу.

— Но я еще не сделал то, что ты мне задал…

— Я передумал.

Марк выглядел скорее обеспокоенным, нежели обрадованным, как будто отца, который с такой готовностью передумал, стоило опасаться.

Я все время на грани, подумал Сэм, и он из-за меня тоже. Я должен взять себя в руки.

Он давно уже проделал все необходимые исследования, такие, как содержание кислорода в атмосфере и наличие опасных микроорганизмов. Планета прошла проверку по всем пунктам. Светило, более белое, чем Солнце, было достаточно горячим, чтобы Сэм почти забыл о стуже, укоренившейся в его душе. Почти, но не совсем, тем более, что атмосфера, хоть и прозрачная, была тонкой и испытывала недостаток азота. Равнина открывалась всем ветрам, наводя его на мысли, что есть два вида заброшенности: та, что возникла еще до Человека, и та, которая возникает там, куда он приходит. Здешняя заброшенность казалась дочеловеческой.

— Похоже на кладбище, правда, пап?

Сэм резко обернулся. Десятилетние дети не должны знать о кладбищах. Тем более шестилетние дети, именно столько было Марку, когда ему пришлось участвовать в похоронах. Правда, Сэм не позволил сыну присутствовать, но, очевидно, это произвело на мальчика более глубокое впечатление, чем полагал Сэм. Наверное, он запомнил, что кладбище — это место, где осталась его мать. Возможно, он скучал по Роде не меньше отца.

— Она не похожа на кладбище, — сказал Сэм, — потому что здесь никто не похоронен. Скорее всего, мы — первые люди, ступающие на эту планету.

— И мы станем ловить здесь животных?

— Что-то не вижу я никаких животных.

Это был бизнес Сэма. Он отыскивал новых диковинных зверей, которых продавал зоопаркам и циркам. Но, фактически, он не столько стремился найти что-то новое, сколько не потерять то, что у него уже было.

Марк взглянул на солнце.

— Оно тоже одинокое, — произнес он со вздохом.

— Более одинокое, чем наш корабль?

— Не такое, но тоже одинокое.

Не согласен я с этим, мысленно сказал Сэм Марку. У нас ничего нет, кроме корабля, а вокруг лишь пустынный космос. Однако, чужое мнение следует уважать. Ты ведь почти такой же специалист по одиночеству, как и я. Разница лишь в том, что ты одинок, лишь когда вдали от людей. Я же одинок и в толпе. Именно поэтому я не имею ничего против такой планеты, как эта.

Он шел впереди, Марк неохотно следовал за отцом. Земля была каменистой, на ней росли лишь какие-то редкие, чахлые кустики серо-зеленоватых и коричневых оттенков. Вряд ли они могли поддерживать жизнь многочисленных популяций животных. Если здесь вообще есть какие-нибудь животные, они слишком малы, чтобы представлять интерес в качестве экспонатов.

Какое-то время они шли в тишине, потом Сэм спросил:

— Пойдем дальше?

— Мне бы хотелось закончить уроки.

Это было что-то новенькое.

— Ладно, — сказал Сэм и повернул обратно.

Они уже приближались к кораблю, когда Сэм услышал шорох гальки. Его рука автоматически потянулась к оружию, и он резко повернулся, чтобы оказаться лицом к тому, что могло представлять опасность. При этом он услышал, как нечто зарычало и метнулось прочь. Он не видел, кто это был, но слышал стук осыпающихся в овраг камешков, когда животное убегало.

— Похоже, мы здесь все же не одни, — сказал Сэм. — Интересно, кто бы это мог быть?

— Оно не очень крупное, — сказал Марк. — Большие животные не убегают.

— Да, если они глупы или никогда не встречали людей. Нужно поставить капканы.

— Ты думаешь, что если поймаешь его, то сможешь продать какому-нибудь цирку, пап?

— Сперва нужно посмотреть, на что оно похоже, — ответил Сэм, озираясь. — Раз мы встретил одно животное, то будут и другие. Странно, что я не увидел никаких следов.

Он рассеянно положил руку на плечо Марка и не заметил выражения лица, появившегося на лице мальчишки при этом неожиданном жесте.

Они уже вернулись на корабль, когда Марк спросил:

— Наверное, я должен приступить к занятиям по арифметике?