Миры Уильяма Моррисона. Том 2

— Что это значить? — с резким акцентом спросила их Маргаретта.

— Начинается буря, — сказал один фермер.

— Будет ливень, любимая, — добавил Ромуло.

— Дождь? Я не заметила никаких признаков… — Она высунула голову из дверей и сразу же отпрянула. — Великий Боже, что там происходит? Это не дождь!

Крестьянин выглянул наружу, затем поглядел на своего товарища.

— Там летят камни.

— Но нет никакого дождя, — Сказала Маргаретта, бросив обвиняющий взгляд на Ромуло.

— Должно быть, я неправильно их понял, — коротко ответил Ромуло. — Они говорили о богах, плачущих…

— Боги не плачут, как мы, — вставил один крестьянин.

— Каменные боги проливают каменные слезы, — добавил другой.

— Вот именно! — воскликнул, внезапно поняв, Ромуло. — Это магнитная буря, дорогая. Магнитные бури каким-то образом связаны с этими двумя лунами…

— Да, я читала об этом, — кивнула Маргаретта. — Многие камни здесь состоят из магнетита — магнитной окиси железа, и под влиянием магнитного поля поднимаются в воздух и крутятся как в водовороте.

Теперь ты вспомнила, подумал Ромуло. Но ты не помнила этого, пока я не напомнил. Так что не считай меня слабоумным ребенком. У меня есть ум, и я умею им пользоваться.

По крыше дома пробежала трещина. Удачно, что здесь мало леса, поэтому дома делают из камней, подумал Ромуло. Иначе они не выдержали бы такого обстрела кусками железной руды. На правой стене дома появилась еще одна трещина, затем еще одна с противоположной стороны. Темп обстрела все увеличивался, словно некий барабанщик стучал по дому, как по барабану. Потрясающая музыка с перезвонами грома, как акцентирующие удары тарелок, казалась зловещей, в каком настроении ее ни слушай.

Прошло добрых полчаса, пока обстрел, наконец, не прекратился. Убедившись, что больше нет никакой опасности, Маргаретта сказала:

— Ну, Ромуло, пора возвращаться на корабль.

На корабле он молча вымылся и приступил к приготовлению обеда. Сели есть они поздно, и Маргаретта обругала его за это, но Ромуло не возражал. Он выяснил, что здесь не так.

— Должны быть знания, — сказал он вслух, ни для кого конкретно.

— О чем ты? — резко спросила жена.

— Ни о чем, дорогая. Я всего лишь размышлял.

— Если ты можешь размышлять, тогда и свиньи умеют летать, — высокомерно сказала она.

Не совсем то замечание, какое можно ожидать от философа, подумал Ромуло. Закончили они ужин в молчании.

На следующий день, когда Маргаретта погрузилась в размышления, Ромуло снова выскочил на улицу. На этот раз он надел пальто, но все равно был слишком взволнован, чтобы ощущать холод. Нужно избегать местных жителей, подумал он. Избегать деревни, избегать крестьян, избегать играющих детей. Все это ложные цели, предназначенные, чтобы привлечь внимание… вернее, отвлечь внимание. Но отвлечь от чего?

Он стал бродить по пустынной местности. Он не знал, что ищет, но знал, что здесь должно что-то быть. Скала, роща деревьев, водоем — все, что может ему дать ключ к разгадке.

К нему подошел крестьянин в юбке.

— Это частная территория, чужеземец, — сказал он.

— Я знаю, — кивнул Ромуло. — Вы хотите, чтобы я ушел?

— У вас здесь нет никаких дел.

— Вы говорите, что не хотите, чтобы я здесь шатался… Это — хороший знак.

— На того, кто говорит загадками, следует надевать намордник.

— Не притворяйтесь больше крестьянами, — сказал Ромуло. — Я поумнел.

Человек поглядел на него тупо и неприветливо.

— Вы не больший крестьянин, чем я, — продолжал Ромуло. — Так что не трудитесь снова сочинять пословицы о погоде. Это все равно не докажет, что вы деревенский пахарь от сохи.

К ним подошли еще двое, оба в штанах.

— Он знает, — сказало им первый.

— Ну, я бы так не сказал, — помотал головой Ромуло. — Я не знаю наверняка, но о многом догадываюсь. Вы не крестьяне, и здесь есть что-то, что вы скрываете. Если бы у меня было время, я бы узнал, что это.

— У вас нет времени, — ответил тот, что носил юбку. Двое остальных встали по бокам от него. — Вы должны пойти с нами.

Перед ними открылась земля, и они стали спускаться по лестнице куда-то вниз. Земля закрылась за ними, но темнее не стало. Вокруг мягко запылал свет, исходящий из какого-то невидимого источника. В точности как свет на арене цирка, подумал Ромуло. А они еще притворялись отсталыми крестьянами.

Ромуло почувствовал сухость во рту, но сказал себе, что это естественно. Он взволнован, но не испуган. Они не посмеют ничего ему сделать. Они не посмеют…

— Зачем вы пришли сюда? — сказал один из носивших штаны.

— Вы сами выдали себя. И я не думаю, что вы сделаете мне больно. Я чувствую, что на самом деле вы неплохие парни.

Они обменялись взглядами.

— И еще мне было очень любопытно, — продолжал Ромуло. — Любопытство ошибочно считается пороком нашей расы.

— А почему мы не причиним вам боль? Если мы собираемся скрыть что-то, что кажется нам важным, почему мы должны отпустить вас, позволив рассказать всем об этом?

— Но я никому не скажу. У меня нет такого намерения. И если бы я почувствовал в вас враждебность, то не показал бы, что раскусил вашу маскировку. Я бы хранил это в тайне, пока не сумел уйти.

— Значит, вами вело одно лишь праздное любопытство?