Миры Уильяма Моррисона. Том 3

— Правильно, ведь цирк продолжается. А мне казалось, все уже закончилось.

— Представление даже не дошло до половины, — сказал Хэкин.

— Требуется очень мало времени, чтобы выстрелить в двух человек и собаку. А самые лучшие номера еще не прошли.

— Но все равно я не хочу оставлять Пирата.

— Сейчас он не нуждается в тебе, о сверхзаботливый. Дай ему спокойно поспать и ступай.

Мэл нехотя согласился с ним и вернулся в раздевалку. Очиститель воздуха уже был запущен, так что запах почти не чувствовался. Карбор, как отметил Мэл, мирно покоился в клетке, а половина сосиски, доставившая столько неприятностей, должно быть, переваривалась в его желудке.

Мэл почти виновато посмотрел на арену. Ему казалось неправильным развлекаться в то время, когда Пират лежит раненый. Он знал, что это бессмысленно, но ничего не мог с собой поделать.

Само представление заставило его забыть о своих чувствах. «Хэкин прав, — признался себе Мэл, — мое выступление не может сравниться ни с одним из этих, и если бы я выступал в конце, то публике было бы уже просто неинтересно».

Номер с животными вызвал бурю смеха. Несколько недель Мэл наблюдал, как Болам обучал большое животное с розовым мехом, которое в свое время вырвалось из клетки наряду с тигром. Тогда Мэл не понял, а Болам не рассказывал ему, что это животное участвовало в пятнадцатиминутной сценке.

Розовый зверь играл роль школьного учителя с гигантскими очками на несуществующих глазах. Его учениками была дюжина очень подвижных, похожих на обезьянок, существ, которые не могли усидеть спокойно за столами и все время пытались учинить какие-нибудь проказы. Потом к ним подлетела крупная страусоподобная птица и попыталась навести порядок, но и она сбежала, кода «ученики» сосредоточили на ней внимание.

Мэл заметил, что больше всего эта сценка понравилась школьникам. Хотя рядом с ними не меньшее удовольствие получали и несколько мужчин и женщин, в которых Мэл заподозрил школьных учителей.

Но больше всего Мэла захватил номер группы акробатов Беллини. Мэл никогда не видел ничего подобного. Казалось, для Беллини — семи мужчин и двух девушек, — нет ничего невозможного. К тому же Марс был самой подходящей планетой для акробатики, даже гораздо лучше, чем Луна, не говоря уж о Земле. «Конечно, — подумал Мэл, — можно и при такой силе тяжести упасть и сломать себе шею, поэтому в акробатике нужно учиться падать и много тренироваться».

Когда номер Беллини закончился, и артисты ушли с арены, Мэл не мог не присоединиться к зрителям с аплодисментами.

Ему казалось, что все в труппе молодые и красивые. Изящные позы, блестящие костюмы, яркий грим и гибкие фигуры создавали такую иллюзию. Но когда акробаты ушли с арены, Мэл подошел к ним и заметил, что двое мужчин были средних лет, а один даже за пятьдесят.

Тем более замечательным показалось Мэлу их выступление.

— Вот это да, мистер Беллини, — сказал Мэл. — Ваш номер — это нечто! Я никогда и не думал, что можно делать такое!

— Спасибо, парень! — рассмеялся тот. — Только меня зовут не Беллини… Это ведь ты выступал в начале с собакой и карбором?

— Правильно, мистер…

— Ференц, Ян Ференц. Старик Беллини умер еще до твоего рождения, но группа по-прежнему носит его имя.

— Она хороша под любым именем.

— Приятно, когда хвалят твою работу. А ты где-нибудь выступал прежде?

— Я даже цирка-то раньше не видел, — признался Мэл.

— Ну что ж, можешь считать, что увидел лучший. Но мне пора возвращаться в свою гримерку. Пока.

Ференц исчез, а Мэл продолжал думать о нем. Ему казалось, что хотя бы один артист из группы Беллини должен носить имя Беллини. И лучше всего, если это будет старший.

Начался номер с группой львов и тигров. Животные работали превосходно, но Мэл уже знал, как их дрессируют, и это по-прежнему казалось ему жестоким.

Он отвлекся и поискал глазами то место, где прежде сидела Бетти. Она все еще оставалась там, но ее дядя исчез.

Внезапно решившись, Мэл быстро переоделся в обычную одежду и пробрался на свободное место возле Бетти.

— Привет, Бетти, — поздоровался мальчик.

Она мельком взглянула на него, затем вспыхнула и отвернулась.

— Я думала, ты не захочешь разговаривать с такой подозрительной особой, как я, — сказала девочка.

— Мы вовсе ни в чем тебя не подозреваем. Мы подозреваем твоего дядю.

— Огромное спасибо за доброе мнение обо мне и о моей семье. Пират его тоже разделяет?

— Пират не имеет сейчас никакого мнения, — медленно проговорил Мэл. — Его ранили.

— Боже, что произошло? — с тревогой спросила девочка.

Мэл рассказал ей о двоих, которые пытались убить его, и Бетти побледнела.

— Надеюсь, ты не подозреваешь, что мой дядя имеет к этому какое-то отношение? — тихонько спросила она.

— Нет, я не подозреваю его, — ответил Мэл. — Эти люди хотели избавиться от меня по причинам, которые не имеют никакого отношения к цирку. Мне кажется, что на этот раз я могу свидетельствовать в пользу твоего дядюшки.

— Ничего не понимаю. Почему кто-то хочет убить тебя? Зачем ему это нужно?