Миры Уильяма Моррисона. Том 3

— Завтра ночью у меня свидание с Бетти. Не думаю, что ей понравится сама мысль о том, что за мной постоянно следуют друзья. Да и мне самому она не нравится!

— Но почему же? — спросил Болам. — Хэкин поможет тебе развлекать ее. Он рассказывает такие замечательные истории. Некоторые из них, между прочим, чистая правда.

— К тому же, мы поговорим, о сопровождаемый, о ее дяде Гарде Клоскере. Она узнает, что он совершил такие подлости, о каких она в жизни не слышала.

Говоря, Хэкин чуть улыбался, но Мэл понимал, что тот абсолютно прав. Ходить на Марсе без защиты для Мэла просто небезопасно. Он застонал при мысли об этом. Чудненькое же будет свидание с Хэкиным или Боламом, неотвязно следующим за ним!

ГЛАВА 10 МЭЛА СОПРОВОЖДАЮТ

К этому времени представление окончилось, и друзья покинули раздевалку. Уходя, Мэл еще раз взглянул на Пирата. Собака, которая неподвижно лежала с тех пор, как Мэл вошел в помещение, снова открыла глаза и чуть приподняла голову. Пират спал, но все же он был собакой, и его нос оставался на страже, даже когда глаза оставались закрытыми.

Мэл погладил пса и, когда тот снова уснул, вышел из раздевалки.

— Ну, и как твой друг? — поинтересовался кто-то.

— Спасибо, хорошо.

Какое-то мгновение Мэл не мог узнать говорившего, но потом понял, что это Ян Ференц, самый старший из Беллини. Он переоделся в обычную одежду, и это изменило его. Даже лицо без грима казалось лицом совершенно другого человека. Прежде он выглядел веселым и живым. Теперь же казался обычным, тихим человеком, скорее похожим на школьного учителя, нежели на артиста цирка.

— Думаю, ты волнуешься о нем. Но с ним все будет в порядке. Даже на Земле животные долго не болеют, а на Марсе раны заживают в мгновение ока.

— Ветеринар тоже сказал это, — отозвался Мэл.

— Можешь поверить на слово, — медленно проговорил Ференц.

— Надеюсь, что с ним не будет проблем.

— Вы надеетесь больше, чем я сам, — вздохнул Мэл.

— Я слышал, на корабле у тебя произошла стычка с людьми Клоскера. Я уже встречался с Клоскером. Вы можете предъявить ему обвинение?

— Клоскер заявил, что он тут ни причем, и что он не делает ничего незаконного.

— Не делает, если не уверен что сумеет выйти сухим из воды, — сухо сказал акробат. — как я уже сказал, я знаю Клоскера. Я достаточно долго работал на него, и могу сказать, что был рад, когда у меня появился шанс уйти от него. На Болама и Хэкина гораздо лучше работать. Во-первых, они сами циркачи. Они знают о цирке не понаслышке. К тому же, мне кажется, они приличные люди, в отличие от Клоскера. А это большая разница.

— Мне кажется, большинство людей приличные, — сказал Мэл, радуясь возможности поговорить.

— Это, мой мальчик, зависит от того, насколько ты их знаешь. Я бы сказал, у большинства людей благие намерения. Они хотят быть приличными, и будут ими, если это не окажется слишком трудным или не будет стоить им слишком дорого. — Он помолчал, затем продолжил: — Я помню цирк в прежние дни, задолго до того, как ты родился. Тогда и цирк и артисты были добрыми и внимательными и, если бы ты нуждался, они сняли бы с себя последнюю рубаху, будь она даже рваной. Но в то же время, многие из них были жуликами, зарабатывающими на жизнь, обманывая простофиль, приехавших на них поглазеть. — Он неодобрительно покачал головой. — Ты и понятия не имеешь, на что походили некоторые прежние номера и интермедии. Настоящее жульничество — от азартных игр до поддельных чудес. Например, женщина-паук или дикий венерианин. Все это создавалось при помощи зеркал, подделок и заговаривания зубов. Конечно, все это кончилось, когда люди стали летать на Марс и Венеру и увидели на этих планетах настоящие чудеса.

— Я думал, что это закончилось больше пятидесяти лет назад, — заметил мэл.

— И правильно думал. Как ты думаешь, сколько мне лет? — захихикал Ференц. — Мне семьдесят шесть лет, Мэл.

— Не может быть! Никакой старик не может исполнять такие трюки, какие проделывали вы!

— Все говорят, что я не выгляжу на свой возраст, и я сам не чувствую его. Но поэтому я остаюсь на планете с низкой силой тяжести. На Земле я бы быстро состарился. Да там бы я во время выступления запросто сломал ногу или растянул мышцы. Да, сэр, Марс — лучшее место для акробатики!

— Глядя, какие вы совершали прыжки, я думал, что вам лет двадцать пять, — признался Мэл.

— О да, я хорош, тебе не придется уговаривать меня согласиться с этим. Но все же теперь я не тот, что прежде. И еще одно, Мэл. Когда ты доживешь до моего возраста, то поймешь, что хорошо бороться самому, но еще лучше, если ты можешь получить помощь. Почему ты не позвал на помощь, когда отбивался от тех бандитов?

— Наверное, я просто не подумал об этом, — пожал плечами Мэл.