Mise en Place (СИ)

— Гарри, мы никогда не получим кредит, когда на нас уже висит один. К тому же, нам нечего дать под залог.

— У нас есть ресторан.

— Нет, у «Ллойдс» уже есть ресторан.

— Только не после того, как мы им заплатим, Джон. — Гарри наклонилась и яростно хлопнула рукой по столу. — Да что с тобой не так? Три недели назад ты не задумываясь пошел на абсолютно нелепый шаг и выставил нас на всеобщее посмешище на национальном телевидении, пригласив Шерлока Холмса — человека, который разорвал бы нас на части только для хорошего зрелища. А теперь ты сдаться, даже не рассмотрев варианты?

— Нет у нас вариантов.

Гарри буравила его взглядом, все еще соприкасаясь пальцами с поверхностью стола. Джон было взглянул на нее, уловил гнев в ее глазах и торопливо вернулся к счетам.

— Да пошло все нахрен! — заявила она, с трудом подавляя злость в голосе. — Ты чертов трус!

Джон раздраженно фыркнул.

— Прости, что?

— Ты прекрасно слышал! Может, ты и вторгся в Афганистан, но все равно трус.

— Только потому, что я пытаюсь проявлять благоразумие и трезво оценивать ситуацию?

— Благоразумие! Хоть раз за всю свою жизнь ты проявлял благоразумие, Джонни? И когда же ты был разумным в прошлом месяце? Потому что разумный человек сказал бы: «Нет, постойте-ка, я не доверю свою судьбу Шерлоку Холмсу, потому что, стоит делу дойти до спасения ресторанов, у него чертовски ужасная репутация». Разумный человек сказал бы: «Нет, спасибо за приглашение на ужин, Шерлок, но мне правда нужно остаться здесь и еще немного поработать со своей командой». Разумный человек не свалил бы неизвестно куда в последний день съемок, чтобы потрахаться с человеком, который, по сути, мог бы спасти наш ресторан. Видимо, попытка вышла неудачная, раз он, состоя в отношениях, уехал без каких-либо на то причин. Благоразумие — уж точно не та черта, которая присутствовала в тебе эти последние три недели, так что сейчас даже не пытайся строить из себя разумного, потому что я не уверена, что ты знаешь, как это делается.

Телефон ударился об стену еще до того, как Джон осознал, что это он его швырнул. Он образовал тревожащий слух шум и неприятное «дзынь», прежде чем развалиться и грохнуться на пол. Джон уставился на останки телефона; стук сердца гулом отдавался в ушах, стоящая у двери Гарри тяжело дышала.

После этого кухня опять погрузилась в тишину. Джон так и пялился на обломки телефона, думая о Джеймсе, который звонил по нему, разговаривал с другими шеф-поварами, заказывал продукты; о Хэмише, который делал то же самое. Благодаря этому телефону Джон мог звонить из школы и пару минут поболтать с отцом, у которого был перерыв между дневным и вечерним обслуживанием.

Будучи маленьким, Джон мечтал сидеть за столом и звонить с этого телефона. И пару раз ему выпадала такая возможность: не то чтобы часто, потом появился Интернет.

— Я трус, говоришь? — тихо переспросил Джон, не отводя взгляд от телефона. — Ты забыла сказать, Гарри, что тебе никогда не хотелось этого. Думала, что я не догадывался, но это не так. Думаешь, самые ранние мои воспоминания были о дедушке, готовящем на кухне? А вот и нет. Они о тебе, изо всех сил пытающейся сбежать отсюда. Ты занималась всем, чем только можно, лишь бы найти повод не появляться здесь. Что ж, и у тебя это получалось. Или же ты просто делала вид. Но потом… Что, Гарри? Почему ты прекратила? Что заставило тебя перестать фотографировать? Нечто настолько ужасное, что ты вернулась сюда и пряталась за барной стойкой, пропивая всю свою жизнь? Думаешь, что я трус? Только потому, что ты такая же.

— Да пошел ты, — буркнула Гарри без злости в голосе. Она выглядела усталой и опустошенной.

— Вот и приехали, — вздохнул Джон, снова усаживаясь на стул. — Два труса в обанкротившемся ресторане. Скажи, Гарри, хоть кто-то из нас сделал что-то действительно выдающееся за всю свою жизнь? О чем можно было б сказать: да, это моих рук дело, и я этим горжусь.

Гарри оттолкнулась от стола, качнув головой.

— Как-то раз я рассмешила Клару. Шутка была чертовски отстойной, но она рассмеялась так, будто это была самая смешная вещь, которую она когда-либо слышала. А потом она меня поцеловала.

Джон медленно кивнул. Сказанного было недостаточно —, но хоть что-то. Он думал о медицинской школе, правильно поставленных диагнозах, о дне, когда подписал контракт с армией, об огне и пустынях Афганистана.

— Я приготовил Шерлоку ужин.

Гарри подняла взгляд.

— И он это съел?

— Все до крошки.

— Черт возьми, просто чудо какое-то, — фыркнула Гарри и тоже присела. — Повезло тебе.

Джон посмотрел в ее сторону, но она не взглянула в ответ. Она усердно делала вид, что сосредоточена на угле стола: пальцы очерчивали деревянную поверхность, обхватывали края, как две жутковатые биты.