Mise en Place (СИ)

Восемь месяцев прошло с тех пор, как он последний раз видел Джона. Шесть месяцев с тех пор, когда он обходил с Мэри руины «Империи», сгоревшей дотла. Она показывала повреждения, но он видел кабинет управляющего и покосившуюся дверь и думал о том, как прижимал к ней Джона и целовал его. Сквозь прорехи в стенах был виден переулок за рестораном, и он вспоминал, как поддразнивал Джона шоколадным тортом, убеждая его принять приглашение на ужин. (Ужин, который на самом деле так и не состоялся, хотя были другие.)

Другие ужины. Шерлок помнил каждый важный ужин в своей жизни: хрустящий хлеб и вкус чеснока, шелковистую гладкость супа, скользящую вниз по горлу. Взбитые сливки на шоколадном десерте и остроту перца в салате.

Тем не менее, он не запомнил, чем они тогда ужинали с Джоном. Он помнил поцелуи, ощущение от прикосновения чужих губ к своим, как язык скользил по коже, вкус дрожи в горле Джона, когда он жадно хватает воздух, ощущение от пальцев Джона в своих волосах. Соль на коже Джона, дурманящий мускусный запах его члена, твёрдость пола под ними и мягкость матраса, когда они наконец перебрались в кровать. Резкий запах латекса от презерватива и глубокий, плотный карамельный запах секса, висящий в комнате, подобно облаку.

Пять месяцев прошло с тех пор, как эпизод был выпущен в эфир. Шерлок почти сдался. В первые недели он бежал домой сразу после закрытия, оставляя на Джан уборку и утешения, заказы и глупый учёт, которые досаждали любому приличному ресторану. Он ловил такси, торопясь вернуться в квартиру, взбегал по лестнице как сумасшедший…, но там никого никогда не было. Ни записки. Ни сообщения на автоответчике. Ничего.

Когда прошло три недели, в ресторане случился кризис — загорелась сковородка, и один из поваров получил ожоги второй степени. Они забинтовали его и продолжили обслуживание, но в ту же секунду, как последний клиент ушёл домой (после того, как его недвусмысленно попросили об этом), Шерлок лично отвёз парнишку в больницу, ждал, пока ему давали обезболивающее и накладывали стерильную перевязку, был отчитан за то, что не притащил его сразу, и, наконец, довёз его до дома — в комнатушку в совершенно ужасном районе города.

К тому времени, как он добрался до своей квартиры в Вестминстере, он был измучен. Он уже несколько часов как должен был быть в кровати. У него промелькнула мысль, что среди всех ночей, по закону подлости, Джон бы ждал его именно сегодня.

Джона не было, и Шерлок почти был ему за это благодарен. У него не оставалось сил даже раздеться, и он заснул, просто упав на кровать, и после этого ни разу не спешил домой.

Это была недлинная прогулка — всего сорок минут, если Шерлок не будет нигде останавливаться по пути. Большую часть ночей так и было. На самом деле, он не планировал задерживаться, но всё равно зашёл в супермаркет за молоком, взглянул на овощи и мясо, подумал о том, чтобы приготовить что-нибудь более существенное, чем паста, купил кусок пармезана и вышел. Запах чипсов из закусочной через дорогу был заманчив, но Шерлок знал по опыту, что если он заглянет туда хоть на минуту, владелец заметит его и он застрянет там на целый час, беседуя и обмениваясь с ним историями, и выйдет оттуда с желудком, полным бесплатных чипсов, но потеряет целый час сна.

Спать Шерлок хотел больше, чем есть, а не общаться с людьми — гораздо больше, чем спать.

Общение с людьми означало отношения. Отношения означали семью. Семья означала… Джона. У Шерлока не было Джона, другой семьи он не хотел, таким образом, он не хотел других отношений, таким образом, общение с людьми не являлось необходимым.

Он открыл входную дверь здания, где располагалась его квартира, и проскользнул внутрь. В коридоре горел свет, и Шерлок его выключил; миссис Тернер всегда оставляла свет включенным в качестве любезности, раз уж он постоянно работал допоздна. Он бы предпочёл, чтобы она этого не делала: электричество тратилось впустую, и, в любом случае, он знал, где выключатель. Он не особо нуждался в освещении, чтобы подняться по лестнице. Он пробежал по ней вверх и на лестничной площадке повернул за угол.

Этот момент он всегда ненавидел. Заворачивать за угол. Всегда была вероятность того, что, повернув и посмотрев наверх, он увидит на верхней ступеньке ожидающего его Джона. Пять месяцев с тех пор, как эпизод вышел в эфир, восемь месяцев с тех пор, как он в последний раз видел Джона… и он всё ещё каждый раз надеялся, что именно этим вечером всё будет иначе.

Не будет.

Джон не сидел там, на верхней ступеньке, и Шерлок отмахнулся от мгновенного укола боли. Ему стоило уже привыкнуть к этому. Он так и не смог.

Шерлок сосредоточился на плане. Убрать молоко, налить в кастрюлю воды и поставить её на плиту закипать. Выбраться из одежды, пахнущей кипящим маслом, потом, ростбифом и розмариновым соусом. В холодильнике была свежая паста, если добавить немного сливочного масла, шалфея, тимьяна и сыра, то получится неплохой ужин, а затем он на несколько часов отключится в постели. Может, он примет душ для начала. Проснуться, чай, тост, повторить день заново.

Скука.