Мистер Джастис Раффлс

– Да уж, я посмотрю, – выговорил он сквозь икоту, – и хорошенько посмотрю, если не желаете плюху свинца в кишки!

Раффлс следил за его неуверенным продвижением с презрительной улыбкой.

– Вы ведь все же не такой глупец, мистер Леви, будь вы пьяны или трезвы, – сказал он, но его глаза следили за колеблющимся стволом, как и мои; и я все гадал, как это человек может так внезапно напиться, когда стакан крепкого спиртного, нацеленный вполне верной рукой, полетел в голову Раффлса, и письмо, вырванное из его руки, оказалось брошено в камин, еще пока Раффлс шатался в ослеплении, а я не успел вскочить на ноги.

Раффлс был абсолютно слеп, как я уже сказал, по его лицу струились кровь и виски, а король предателей хохотал, наслаждаясь своей мерзкой победой. Но это продлилось всего лишь миг; подонок неосмотрительно повернулся спиной ко мне – вскочив со стула, я прыгнул ему на спину, как леопард, и свалил его с ног, вцепившись всеми десятью пальцами в горло – его череп соприкоснулся с паркетом с оглушающим треском, и он обмяк мешком у меня в руках. Помню щекотание его щетины, когда я высвобождал руки от его тела и то, как его свинцово-тяжелая голова откинулась назад и вбок – если бы он не показался мне в тот миг мертвее мертвого, я бы с радостью немедленно добил это пресмыкающееся.

Помню, что встал с полу с чувством гордости за содеянное….

Глава XIV. Вещественные доказательства

Раффлс все еще шатался и переступал с ноги на ногу, протирая глаза костяшками пальцев.

– Письмо, Банни, письмо! – восклицал он с таким отчаянием, что я вдруг понял, что с момента подлого нападения он не говорил и не мог говорить ничего другого. Однако было уже поздно, да и в первый же момент дело было безнадежно; несколько тонких клочков почерневшей бумаги шевелились в очаге, и это было все, что осталось от письма, за которое Леви готов был уплатить непомерную цену, и ради которого Раффлс так рисковал.

– Он сжег бумагу, – сказал я. – Оказался слишком быстр.

– И почти сжег мои глаза, – ответил Раффлс, все еще их протиравший. – Он слишком быстр для нас обоих.

– Нет, не вполне, – мрачно заметил я. – Я, кажется, проломил ему череп и прикончил его!

Раффлс все тер глаза, пока наконец они не прояснились и не заморгали на заляпанном кровью лице – он немедленно навел их на поверженное тело. Схватившись за запястье толщиной в швартовочный канат, он пощупал пульс.

– Нет, Банни, он еще жив пока! Беги и посмотри, нет ли в другой части дома света.

Когда я вернулся, Раффлс вслушивался в тишину у двери в галерею.

– Ни огонька! – рапортовал я.

– Ни звука, – прошептал он. – Нам везет больше, чем могло бы – даже револьвер его не выстрелил, – Раффлс вытащил оружие из-под распростертого тела. – Он вполне мог нажать на спуск и подстрелить, например, себя. Или одного из нас. Он положил оружие в свой карман.

– Но я ведь убил его, Раффлс?

– Пока нет, Банни.

– Но как ты думаешь, он умрет?

Меня наконец проняло – колени затряслись, зубы застучали – я больше не мог спокойно смотреть на грузную тушу, лежащую ничком на паркете, и на безвольно заваленную вбок голову.

– Он в порядке, – сказал Раффлс, еще раз став на колени, ощупав тело и прислушавшись. Я зашмыгал носом, что было очень благочестиво, но непоследовательно. Раффлс присел на корточки и начал медленно, задумчиво стирать следы своей крови с полированного пола. – Оставь его лучше мне, – сказал он, глянув на меня и внезапно решительно вставая.

– Но что же я буду делать?

– Спускайся к лодочному сараю и жди в лодке.

– А где этот лодочный сарай?

– Если пойдешь к реке вдоль лужайки, не промахнешься. Сбоку есть дверца; если она заперта, ломай.

Он вынул из кармана и передал мне свою маленькую фомку так же естественно и просто, как иные передают связку ключей.

– И что потом?

– Ты обнаружишь, что стоишь наверху длинной лестницы, которая идет до воды; стань твердо, ощупай все вокруг, пока не найдешь лебедку. Крути ее так нежно, как будто заводишь швейцарские часы – напротив поднимутся подвижные ворота – но если кто-то услышит, что ты это делаешь посреди ночи, нам отсюда придется спасаться либо бегом, либо вплавь. Подними решетку ровно настолько, чтобы лодка прошла, заберись в лодку, пригнись и жди меня.