Мистер Джастис Раффлс

И без лишних слов он потянул Леви из лодки за ноги, а я схватился за пристань, стараясь как-то сохранить остойчивость лодки, и делая все, от меня зависящее, чтобы предохранить конечности и голову нашего груза от травм. Однако все мои усилия не смогли предотвратить несколько досадных ударов, и, поскольку все они были встречены ужасающей нечувствительностью недвижного тела, мои худшие подозрения воспряли вновь, еще до того, как я выкарабкался на берег и стал на колени возле распластанного туловища.

– Ты уверен, Раффлс… – начал говорить я, но не смог закончить ужасавший меня вопрос.

– Что он жив? – переспросил Раффлс. – Безусловно, Банни, и через несколько часов он у нас будет скакать, как молодой!

– Еще несколько часов, Эй Джей?

– Я бы дал ему четыре или пять.

– Так это сотрясение мозга!

– Мозг ты зацепил, безусловно… – заметил Раффлс. – Но слово «сотрясение» я бы на твоем месте заменил на «кому».

– Что я наделал! – застонал я, тряся головой над несчастным старым чертом.

– Ты? – сказал Раффлс. – Возможно, меньше, чем ты думаешь!

– Но бедняга даже не пошевелился.

– О, пошевелился, уверяю, Банни!

– Когда?

– Расскажу тебе на следующей остановке, – ответил Раффлс. – Давай, ноги в руки и вперед.

И мы потащились через лужайку, так ужасающе запущенную, что тело, провисавшее между нами, хотя и не доставало до земли несколько дюймов, все же сметало росу с проросшей травы, пока мы не приподняли его, чтобы погрузить на крыльцо под башней, а Раффлс побежал открывать дверь. Внутри была еще одна лестница, и каменные ступеньки так мало места оставляли для одной ноги и в то же время так много – для другой, что я предположил, что лестница витая, и ведет на самый верх башенки. Так и оказалось; но были все же и площадки для выхода на этажи, и на одной из них мы сгрузили нашу ношу, присев рядом отдохнуть.

– Как мне нравятся тихие, безропотные каменные лестницы! – вздохнул совершенно невидимый теперь Раффлс. – И конечно, мы можем такую найти только в заброшенном доме. Ты тут, Банни?

– Конечно! Ты вполне уверен, что здесь нет никого больше? – спросил я, поскольку он прилагал некоторые усилия, чтобы говорить тише.

– Только Леви, и он до рассвета не очнется.

– Я жду, что ты расскажешь, как узнал об этом.

– Прикури сперва сигарету.

– Здесь настолько безопасно?

– Если мы будем настолько осторожны, что сделаем пепельницы из наших карманов, – сказал Раффлс, и я услышал, как он в темноте обстукивает сигарету. Я не стал рисковать. В следующий миг вспышка спички обнаружила его сидящим внизу пролета лестницы, а меня – наверху еще одного пролета; концы спирали терялись в темноте; все, что я видел после этого, были только клубы дыма, отлетавшие от запачканных кровью губ Раффлса, облачка паутины, да ботинки Леви, расположившиеся рядом с моим коленом. Раффлс обратил мое внимание на их положение, перед тем, как потушил спичку.

– Даже не повернул ноги носками вверх, видишь? Спит как сурок, но должен проснуться.

– Ты намекал, что он очнулся, когда я ходил в лодочный сарай?

– Почти сразу, как ты вышел, Банни, – если это можно назвать словом «очнулся». Ты его отключил, конечно, но всего на несколько минут.

– То есть, ты хочешь сказать, что ему не было хуже?

– Может, слегка, Банни.

Мое страдающее сердце воспряло.

– Тогда как он отключился обратно, Эй Джей?

– Моя работа.

– То есть, так же?

– Нет, Банни, он попросил выпить, и я не отказал.

– Ты подмешал ему что-то! – прошептал я в ужасе: было приятно все же для разнообразия поужасаться не своим злодеяниям.

– Можно и так сказать, – подтвердил Раффлс, сделав жест, который я опознал только по движению тлеющей сигареты. – Я слегка улучшил его выпивку, но я и раньше был готов к тому, чтобы сделать это, если мерзавец отступится от своих обещаний. Правда, то, что он выкинул, было куда хуже – к тому же он уже второй раз себя плохо вел – а вот ты справился лучше, чем когда-либо раньше, Банни! Я просто продолжил твое доброе дело. Наш друг полон укрепляющей смеси своего собственного виски и той штучки, которая расслабляла беднягу Тедди у меня, в ночь, когда все завертелось. И когда он придет в чувство, я думаю, мы найдем, что он невероятно рассудителен.

– А если нет, я полагаю, ты будешь его удерживать, пока он не пойдет навстречу?

– Я буду держать его в заложниках, – сказал Раффлс, – наверху этой кирпичной башни, пока он мне обе ноздри не отдаст за право спуститься вниз живым.

– То есть, пока не выполнит условия вашей сделки? – спросил я, надеясь, что он именно это имеет в виду, но не без других опасений, которые Раффлс быстро подтвердил.

– И все прочее! – ответил он веско. – Ты ведь не думаешь, что этот скунс отделается так же легко, как он играл с нами раньше? У меня готова своя игра, Банни, и я все в ней поставлю на кон. Я подготовился!