Мистер Джастис Раффлс

Получалось, он с самого начала предвидел возможное предательство, и отчаянный шаг по похищению предателя оказался преднамеренным и обдуманным действием Раффлса, заготовленным на случай из ряда вон выходящих обстоятельств. Он захватил с собой пару наручников, а также порядочный запас «сомнола». Мой собственный акт насилия оказался единственным непредвиденным шагом, но Раффлс клялся, что он послужил только в помощь. Но когда я начал расспрашивать его, был ли он в этом заброшенном доме раньше, нетерпеливое дрожание сигареты подсказало мне ответ.

– Милый мой Банни, разве сейчас время для каверзных вопросов? Конечно, я тут побывал; разве я не говорил тебе, что провел целых два дня здесь? Я назначил осмотр дома, будто хочу его приобрести, и подкупил садовника, который не пустит сюда никого, пока я не определюсь с покупкой. Коттедж садовника находится на другой стороне главной дороги, что проходит вровень с фасадом дома; на той стороне есть великолепный сад, и на то, чтобы за ним ухаживать, уходит все время садовника – он нас побеспокоить не должен. Он приходит сюда, только чтобы показать кому-нибудь дом; его жена иногда заходит проветрить нижний этаж; окна выше не закрываются никогда. Так что, как ты понимаешь, наверху башни мы будем относительно свободны от вторжений, и тебя также порадует, когда я скажу, что башня заканчивается комнатой, звуконепроницаемой не менее, чем воронье гнездо старины Карлайла на Чейни Роу.

В моей голове промелькнула мысль о том, что другой великий литератор обитал в этой части долины Темзы; и когда я спросил Раффлса, не было ли это здание домом той знаменитости, тот только удивился, что я с первого взгляда не узнал дом в темноте. Он также заметил, что здание вряд ли еще сдадут когда-либо внаем, так как теперь оно имеет слишком хорошее расположение, ведь Лондон успел подобраться ближе. Еще он намекнул, что идея взять Дэна Леви в заложники пришла ему, как только он понял, что его по всему городу преследуют «мамелюки» ростовщика, и осознал, с каким подлецом ему придется разбираться.

– Я думаю, тебе понравится эта идея, Банни, – добавил он, – ведь мы еще пока не занимались похищениями, и во всем Лондоне ты не найдешь для похищения более значительной мишени.

– Мне это нравится, – сказал я (и как абстрактная идея это действительно было неплохо), – но не думаешь ли, что он великоват для этого? Разве вся округа не затрубит, стоит ему исчезнуть?

– Дорогой мой Банни, никто и не подумает, что он куда-то исчез! – уверенно заявил Раффлс. – Я знаю привычки этого монстра – разве я не говорил тебе, что у него есть еще дом где-то? Никто не знает, где, но когда он не здесь, именно там он и находится, обычно покидая город на несколько дней. Я полагаю, Банни, от тебя не укрылось, что я в новом пальто?

– О, еще бы, – сказал я. – Это ведь его пальто, конечно?

– Именно то, которое он надел бы сегодня, и мягкая шляпа из того же комплекта – в одном из его карманов; в их отсутствие никто не поймет, что он покинул дом вперед ногами, правда, Банни? Я думал, что его трость тоже может пригодиться, но вместо того, чтобы нести и ее тоже, просто засунул ее за книжную полку. Все эти вещи нам еще послужат, когда придет пора выпустить его отсюда, как ни в чем ни бывало.

Красный кончик «Салливана» зашипел между увлажненными большим и указательным пальцами, и Раффлс без сомнения аккуратно положил его в карман, поднявшись затем, чтобы продолжить восхождение. На лестнице в башенку все еще царила полная тьма; но к тому времени, когда мы добрались до убежища наверху, мы уже могли различать силуэты друг друга на фоне овалов серого неба и меркнущих звезд. В трех из четырех стен были окошки, больше похожие на иллюминаторы; в четвертой имелось углубление, напоминавшее корабельную койку, в которое мы поместили нашего пленника – так аккуратно, как это было возможно. Но это было не все, что мы сделали для него – теперь, когда стали возможны кое-какие послабления. Из невидимого сундука Раффлс вынул свертки тонкой, но грубой материи, один из которых подложил под голову спящего в качестве подушки, а другой мы развернули, накрыв его тело.

– А ты еще спрашиваешь, был ли я тут раньше! – сказал Раффлс, вручая мне третий сверток. – Я успел даже поспать здесь вчера ночью – чтобы убедиться, что тут так же тихо, как кажется; это и было моей постелью, и я хочу, чтобы ты последовал моему примеру.

– Мне – лечь спать? – вскричал я. – Я не смогу, да и не стал бы, даже за тысячу фунтов, Раффлс!

– О нет, ты сможешь! – и пока Раффлс договаривал, в башенке прогремел ужасный взрыв. Ей-богу, я подумал, что кого-то из нас подстрелили, пока к общей картине не добавились более тихие звуки – капанье пены на пол и бульканье жидкости.

– Шампанское! – воскликнул я, после того, как он передал мне металлическую крышку фляги и я сделал глоточек. – Ты и его здесь припрятал?