Мистер Рипли под водой

Если бы даже этому вульгарному Притчарду удалось разоблачить все подделки, это бы не задело «Красные стулья», которые были написаны Дерваттом, хоть и очень давно, еще в Лондоне. Тут Притчарду ничего не светит, подумал Том. Да он никогда и не слышал о Бернарде Тафтсе. Прекрасная мелодия Франца Шуберта придала Тому сил. Хотя игра Элоизы не была эталоном концертного исполнения, но в ней чувствовались любовь и уважение к Шуберту, так же как в «Мужчине в кресле» Дерватта – нет, Бернарда Тафтса – чувствовались любовь и уважение к самому Дерватту, выраженные через воссоздание его творческого почерка.

Том расслабил плечи, встряхнул кисти рук и проверил ногти. Все аккуратно и пристойно. Он вспомнил, что Бернард Тафтс всегда отказывался от своей доли в растущей прибыли от продажи подделок. Он брал ровно столько, сколько нужно, чтобы не умереть с голоду и не замерзнуть до смерти в его маленькой лондонской студии.

Допустим, тип вроде Притчарда разоблачит аферу с подделками (каким образом, позвольте спросить?), тогда Бернард Тафт, пусть даже покойный, тоже попадет под удар. Джеффу Константу и Эду Бэнбери придется раскрыть имя фальсификатора, и Цинтия Грэднор должна это понимать. Вопрос был в том, хватит ли у нее уважения к памяти возлюбленного, чтобы не предать его? Том ощутил странное желание защитить ребячливого и идеалистичного Бернарда, который в конце концов расплатился за собственные грехи, прыгнув со скалы в Зальцбурге. Том тогда сказал полицейским, что Бернард оставил у него сумку, пошел искать новый отель, куда он хотел перебраться, и больше не вернулся. На самом деле Том проследил за Бернардом и видел, как тот прыгнул с обрыва. На следующий день Том кремировал его труп, а потом заявил, что это тело Дерватта. Как ни странно, ему поверили.

Забавно, что жгучую обиду Цинтии, судя по всему, подпитывает именно этот вопрос: «Почему не нашли тело Бернарда?» Том знал, что она ненавидит и подозревает его и его ребят из Бакмастерской галереи.

7

Самолет пошел на посадку и резко накренился вправо. Том приподнялся с сиденья, насколько позволял ремень безопасности. Место у иллюминатора занимала Элоиза – Том сам настоял на этом, – и теперь она могла любоваться роскошным видом на порт Танжера – два загнутых внутрь зубца, выступающих в пролив, были похожи на полуоткрытую пасть.

– Ты помнишь карту? Вот она у нас перед глазами! – воскликнул Том.

– Oui, mon chéri. – Элоиза не сияла от восторга, как Том, но тоже не отрывала взгляда от иллюминатора.

К сожалению, стекло было грязным и мало что можно было увидеть. Том наклонился поближе, пытаясь разглядеть Гибралтар, но не смог, зато хорошо рассмотрел южное побережье Испании, ту часть, где находился Альхесирас. С такой высоты все казалось трогательно миниатюрным.

Самолет выровнялся, потом накренился в другую сторону, развернувшись влево. В иллюминаторе осталось только синее небо. Но вот опять опустилось правое крыло, и Том с Элоизой увидели, уже гораздо ближе, белые как мел домики с крошечными квадратными окнами, теснящиеся на холмах. Самолет коснулся земли и минут десять катился по посадочной полосе, так что пассажиры, сгорая от нетерпения, начали расстегивать ремни безопасности.

Они прошли в зал паспортного контроля с высоким потолком и высокими окнами, через которые, несмотря на жалюзи, лился солнечный свет. Том сразу же покрылся испариной, снял пиджак и перекинул через руку. Две медленно движущиеся очереди в основном состояли из французских туристов, с некоторым вкраплением марокканцев в джеллабах[52] и без. В следующем зале Том разыскал свои чемоданы среди груды чужих вещей и обменял тысячу франков на дирхамы. У сидящей за информационной стойкой темноволосой женщины он поинтересовался, как быстрее всего попасть в город. Такси, ответила она по-французски. А какова цена? Пятьдесят дирхамов.

Собираясь в дорогу, Элоиза «проявила благоразумие», и теперь они могли справиться с багажом без носильщиков. Том обещал ей, что она сможет купить себе в Марокко все, что пожелает, и дополнительный чемодан в придачу.

– Пятьдесят до города, идет? – предложил Том таксисту, распахнувшему перед ними дверцы своей машины. – Отель «Минза»? – Он знал, что тут не смотрят на счетчик.

– Садитесь, – последовал лаконичный ответ по-французски.

Вдвоем с водителем они загрузили чемоданы.

Тому показалось, что машина рванула с места и помчалась вперед со скоростью ракеты, хотя, может, ощущение скорости обострялось из-за ухабистой дороги и ветра, врывавшегося в открытые окна. Элоиза сзади вцепилась в сиденье и ремень безопасности. Пыль летела в окна вместе с ветром. Но по крайней мере, дорога была прямой, и они неслись по ней к тем белым домам, которые Том видел из самолета.