Мистер Рипли под водой

Вскоре по обеим сторонам дороги появились грубые строения из красного кирпича, в пять или шесть этажей. Потом они свернули на центральную улицу, с пешеходами в сандалиях, наводняющими тротуары, какими-то кафе и кучей сопливых ребятишек, перебегающих дорогу прямо перед носом их автомобиля, так что водителю приходилось то и дело бить по тормозам. Несомненно, это и был город, пыльный, серый, шумный, кишащий продавцами и покупателями. Такси свернуло в переулок и через несколько ярдов остановилось.

Отель «Эль-Минза». Том расплатился с водителем, добавив десять дирхамов за скорость. Навстречу ему вышел портье в красной униформе, чтобы помочь с багажом и регистрацией. Вестибюль оказался просторным, с высокими потолками, и очень скучным. Но по крайней мере, он выглядел чистым, и ему попытались придать шик, добавив к кремово-белым стенам алые и бордовые элементы оформления.

Несколько минут спустя Том и Элоиза стояли в своих «апартаментах» (слово, которое Тому всегда казалось донельзя претенциозным). Элоиза, по давнишней привычке, быстро ополоснула лицо и руки и принялась разбирать вещи, пока Том обозревал из окна окрестности. Их номер находился на четвертом (по европейским меркам) этаже, с видом на столпотворение сероватых и белых зданий в основном шестиэтажной застройки. Он увидел веревки с развешанным бельем, несколько флагов на флагштоках, настолько потрепанных, что было не разобрать, каким странам они принадлежат, целый лес телевизионных антенн, горы белья, которое для просушки просто разложили на крышах. Из другого окна были видны зоны для отдыха, где состоятельные постояльцы отеля, к коим принадлежал и он, могли принимать солнечные ванны и наслаждаться купанием в бассейне. К этому часу плавательный бассейн «Минзы» уже погрузился в тень. В шезлонгах лежали тела в бикини и плавках, за ними располагался ряд белых столиков со стульями, которые были скрыты от взглядов прохожих вереницей ухоженных пальм и цветущими кустами бугенвиллеи.

Кондиционер обдувал бедра Тома приятной прохладой, и он поднес к нему руки, чтобы холодок проник в рукава.

– Chéri! – Отрывистый вскрик, и следом короткий врыв смеха. – L’eau est coupée! Tout d’un coup![53] – Элоиза продолжила на английском: – Как Ноэль и предупреждала. Помнишь?

– Кажется, она говорила про четыре часа в день? – улыбнулся Том. – И как теперь быть с уборной? Или с ванной? – Том вошел в ванную комнату. – А не говорила ли она… Точно, глянь-ка на это! Ведро с водой! Вряд ли я стану ее пить, но вот умыться…

Тому удалось привести себя в порядок с помощью холодной воды, а заодно и помочь Элоизе распаковывать вещи, и они отправились на прогулку.

В правом кармане штанов у Тома звенели монеты, и он задумался, на что бы их потратить. На кафе, на открытки? Они вышли на площадь Франции – перекресток пяти улиц, включая улицу Свободы, на которой, согласно карте, находился их отель.

– Смотри! – Элоиза показала на тисненую кожаную дамскую сумочку, которая продавалась на прилавке рядом с магазином вместе с шарфами и медными мисками сомнительного качества. – Красивая, правда, Тома? Необычная…

– Мм… Здесь есть еще магазины, дорогая. Давай сначала оглядимся.

Было почти семь часов вечера. Кое-кто из лавочников уже начал убирать товары. Странное воодушевление овладело Томом, и он схватил Элоизу за руку.

– Разве это не потрясающе? Мы в новой стране!

Она улыбнулась в ответ. Том заметил темные лучики в ее лавандовых глазах, которые расходились от зрачка, как спицы из ступицы, – пожалуй, слишком громоздкий образ, чтобы передать прелесть ее глаз.

– Я люблю тебя, – сказал Том.

Они вышли на бульвар Пастера – широкую улицу, идущую под уклон.

Чаще начали попадаться магазины, гуще стала толпа.

Мимо них пробегали женщины и девушки в длинных платьях и сандалиях на босу ногу, юноши и мальчики здесь, похоже, предпочитали синие джинсы, кроссовки и рубашки из хлопка.

– Хочешь чая со льдом, золотце? Или коктейль? Наверняка они умеют их делать.

По пути к гостинице, на площади Франции, с помощью довольно схематичной карты из брошюры Тома они нашли кафе «Париж», которому принадлежал длинный и шумный ряд столиков вдоль тротуара. Тому удалось захватить последний свободный столик с единственным стулом, а второй пришлось стащить у соседей.

– Возьми немного денег, дорогая. – Том вытащил портмоне и протянул Элоизе половину бумажных дирхамов.

Элоиза всегда очень изящно открывала свои сумочки – эта была чем-то вроде переметной сумы, но меньшего размера, – и деньги исчезали из них в мгновение ока.

– Сколько там? – спросила она.

– Примерно четыре сотни франков. Сегодня вечером поменяю в отеле еще. Я заметил, в «Минзе» тот же курс, что и в аэропорту.