Мистер Рипли под водой

– Мне это так же неприятно, как и тебе, – пробормотал Том по-французски, – но давай успокоимся, потому что он может наблюдать за нами из бара. – Всем своим видом Том демонстрировал невозмутимость. – Он утверждает, что поселился с женой в гранд-отеле «Вилла-де-Франс», недалеко отсюда. Это вполне может быть очередной ложью. Но где-то, без сомнения, он поселился.

– И он проник в нашу гостиницу!

– Дорогая, любимая, мы можем… – Том внезапно замолчал, так резко, словно увидел впереди обрыв. Он собирался сказать, что они с Элоизой сегодня же сменят отель и никакой Притчард больше не испортит им отдых в Танжере, но понял, что для Ноэль Хасслер, которая, вероятно, предупредила друзей, что остановится в отеле «Эль-Минза» на несколько дней, это может быть не очень удобно. И вообще, почему они должны доставлять себе неудобства из-за какого-то негодяя, именующего себя Притчардом?

– Ты оставила ключи на стойке?

Элоиза кивнула.

– А жена Прикарда с ним? – спросила она, когда они вышли на улицу.

– Он уверял, что с ним, а значит, это неправда.

Жена! Что это за брак, если она сама призналась Тому в кафе Фонтенбло, что ее муж тиран и скотина. И все же они продолжают цепляться друг за друга. Отвратительно.

– Ты слишком напряжен, chéri. – Элоиза держала его за руку, главным образом чтобы не потеряться в толпе.

– Задумался. Прости, дорогая.

– О чем?

– О нас. О Бель-Омбр. Обо всем понемногу. – Том взглянул на Элоизу как раз в тот момент, когда она отбрасывала упавшую на глаза прядь волос. Она показалась ему особенно прелестной сегодня. Он мог бы добавить, что сделает все для их безопасности, но побоялся еще больше ее расстроить.

– Давай перейдем на другую сторону улицы.

Они снова пошли по бульвару Пастера, словно их как магнитом притягивали толпы и магазинные витрины. Вскоре Том заметил черно-красную вывеску на куске черепицы, висящую над дверным проемом. «Гриль-бар „Руби“» было крупно написано по-английски, а ниже змеилась мелкая арабская вязь.

– Заглянем? – предложил Том.

Это был совсем маленький бар-ресторан. Внутри стояли и сидели исключительно местные жители. Том с Элоизой подошли к стойке заказать эспрессо и томатный сок. Бармен пододвинул к ним блюдце с холодными бобами и еще одно – с редисом и маслинами, а также вилки и пару бумажных салфеток. Крепкий араб, сидевший на стульчике рядом с Элоизой, с головой погруженный в чтение арабской газеты, из таких же блюдец поглощал, по-видимому, свой ланч. Он был облачен в бледно-желтую джеллабу, почти доходившую до черных модельных туфель. Том заметил, как тот сунул руку в прорезь на рубахе, чтобы добраться до брючного кармана. Края прорези были слегка грязноваты из-за частого соприкосновения с рукой. Он вытащил носовой платок, трубно высморкался и сунул обратно в карман, не отрывая глаз от газеты.

У Тома загорелись глаза. Он непременно должен купить себе такой же наряд, набраться смелости и надеть. Он сообщил об этом Элоизе, и она звонко расхохоталась.

– А я тебя сфотографирую! Где же… В Касбе? У парадного входа нашего отеля? – со смехом она стала перебирать варианты.

– Да где хочешь, – улыбнулся Том и подумал, что это просторное одеяние скроет что угодно: шорты, пиджак или даже купальный костюм.

Тому повезло: через несколько метров от гриль-бара «Руби», за углом они увидели магазин с витриной, где среди ярких шарфов висели и джеллабы.

– Джеллаба – s’il vous plaît? – обратился Том к хозяину. – Нет-нет, только не розовую, – добавил он по-французски, когда хозяин предложил первую рубаху. – И с длинными рукавами. – Том дотронулся указательным пальцем до запястья.

– Ah! Si! Ici, m’sieur[64]. – Хозяин двинулся вглубь лавки, и кожаные подошвы его сандалий зашлепали по деревянному полу. – Ici!

Том увидел длинную вешалку с джеллабами, частично скрытую прилавком-витриной. Внутри было так тесно, что Тому не удалось протиснуться мимо хозяина к товару, и он просто показал пальцем на бледно-зеленое одеяние. У джеллабы были свободные рукава и прорези для карманов. Том приложил ее к себе, чтобы не ошибиться с размером.

Элоиза, согнувшись пополам и сделав вид, что закашлялась, выскочила наружу.

– Bon, c’est fait[65], – согласился Том, когда хозяин назвал цену. – А сколько вы хотите за это?

– Ah, si! – Торговец принялся на все лады расхваливать свои ножи. Том не смог понять каждое слово, хотя речь была на французском, но главную мысль уловил: ножи в лавке были непревзойденного качества и какие душе угодно – для охоты, для офиса, для кухни.

Перочинные ножи тут тоже имелись. Том быстро нашел ножик по вкусу: рукоять из светлого дерева, с инкрустацией из латуни, острое как бритва лезвие с заостренным кончиком и желобком по внешнему краю. Тридцать дирхамов. В сложенном виде нож не превышал шести дюймов и помещался в любой карман.

– Покатаемся на такси? – предложил Элоизе довольный Том. – Быстрый тур по городу – куда захочешь. Как тебе эта идея?

– Можно, – согласилась Элоиза, бросив взгляд на часики на запястье. – А ты не хочешь надеть свою джеллабу?