Мистерии (пер. Соколова)

Именно, именно онъ желаетъ этого! — И онъ сталъ развивать это дальше, между тмъ какъ маленькая, слабая рука ея лежала въ его рук, а дождь стучалъ въ окна. Онъ говорилъ очень тихо. О, они непремнно такъ сдлаютъ! Они удутъ далеко, далеко, Богъ всть куда, — но только они спрячутся такъ, чтобы никто и не зналъ, куда они длись. Не правда ли, нужно такъ сдлать? Затмъ они купятъ себ хижинку и клочокъ земли въ лсу, въ великолпномъ лсу, или еще гд-нибудь; и это было бы ихъ собственностью, и они назвали бы ее "Раемъ", и онъ бы обставилъ этотъ рай, о, какъ бы онъ его обставилъ! Конечно, вполн можетъ быть, что по временамъ онъ будетъ немного грустить; да, милая, это легко можетъ случиться; ему, пожалуй, придетъ на память одно горькое воспоминаніе; это можетъ случиться! Но вдь она тогда будетъ съ нимъ терплива, не правда ли? Онъ будетъ стараться не очень ей это показывать, ни въ коемъ случа, это онъ общаетъ; онъ тогда будетъ сидть тихонько и работатъ самъ надъ собою или онъ уйдетъ одинъ въ глубину лса, а черезъ нсколько времени придетъ обратно. Но никогда не произнесетъ онъ ни одного жесткаго слова въ своей хижин! И они украсили бы ее самыми красивыми дикими растеніями, мохомъ и камнями; полъ устлали бы они пушистымъ можжевельникомъ, который онъ бы принесъ домой. А на Рождество они всегда заботились бы о томъ, чтобы выставить снопъ для птичекъ. Да, какъ быстро шло бы время и какъ они были бы счастливы. Всегда были бы они вмст и дома, и вн дома, неразлучно; лтомъ они длали бы длинныя прогулки и наблюдали бы, какъ все растетъ годъ за годомъ. Боже мой, а сколько добра они длали бы чужимъ людямъ, которые проходили бы мимо! Они завели бы себ коровъ, двухъ большихъ, славныхъ животныхъ, которыхъ они научили бы сть изъ рукъ и, между тмъ какъ онъ рубилъ бы дрова и воздлывалъ землю, она ходила бы за коровами…

— Да, — отвчала Марта. Невольно произнесла она "да", и онъ это слышалъ. Онъ продолжалъ:

Но разъ въ недлю имъ слдуетъ устроить себ свободный день и ходить на охоту и рыбную ловлю, вдвоемъ, рука объ руку, она въ короткомъ плать и съ поясомъ на таліи, онъ — въ блуз и въ сапогахъ съ пряжками. Какъ бы они смялись, какъ громко разговаривали бы, аукались бы такъ, что голоса ихъ звенли бы по всему лсу. Но только рука объ руку, не такъ ли?

— Да, — сказала она опять, и глаза ея блеснули.

Онъ все больше и больше увлекалъ ее за собою; онъ все описывалъ ей съ такой яркостью, онъ обдумывалъ все, въ голов его была каждая мелочь. Онъ придумывалъ даже, какое бы отыскать мстечко, гд легко было бы доставать воду; но объ этомъ ужъ онъ позаботится; онъ обо всемъ позаботится, ей остается только ввриться ему. Ахъ, у него довольно силъ, чтобы въ самомъ густомъ лсу расчистить мсто для такого жилища; у него есть пара кулаковъ, вдь это она сама видитъ!.. И онъ, смясь, сравнилъ свою руку съ ея нжной, дтской ручкой.

Она предоставляла ему длать съ собой все, что угодно; даже когда онъ погладилъ ее по щек, она не двинулась и все только смотрла на него. Тогда онъ спросилъ ее, приблизивъ свой ротъ къ самому ея уху, отважится ли она на это, желаетъ ли она этого? И она опять отвтила "да", — задумчивый, мечтательный отвтъ, который можно было только прошептать. Но тотчасъ посл этого она снова стала колебаться. Нтъ, если хорошенько подумать, то это все-таки невозможно. Какъ можетъ онъ этого желать! Что она изъ себя представляетъ!

И онъ сызнова убждалъ ее, что онъ желаетъ, да, желаетъ всею волей, какая только есть у него. Ей не придется терпть нужды, даже если бы въ первое время ему пришлось и трудненько: онъ станетъ работать за нихъ обоихъ, только пусть она не боится. Онъ говорилъ цлый часъ и шагъ за шагомъ разрушалъ ея сопротивленіе. Два раза въ продолженіе этого часа борьбы повторялось, что она закрывала лицо руками и кричала: "нтъ! нтъ!" Но, тмъ не мене, она стала сдаваться; изучая его лицо, она, чувствовала, что онъ вовсе не добивается только мгновенной побды. Въ такомъ случа, Господи благослови, ужъ если онъ этого дйствительно хочетъ. Она была побждена, безполезно ей было больше бороться. Наконецъ она сказала ему ясно "да".

Свча уже догорала; они все сидли, каждый на своемъ стул, держа другъ друга за руки и разговаривали. Она совсмъ изнемогала отъ волненія, слезы поминутно выступали у нея на глазахъ, но она улыбалась.

Онъ сказалъ: — Возвращаясь къ вопросу о Минутт, я убжденъ, что онъ ревновалъ на базар.

— Да, — отвчала она, — это очень можетъ быть. Но вдь съ этимъ ничего не подлаешь.