Мистерии (пер. Соколова)

Такъ, значитъ, она подразумваетъ именно это, она нарушаетъ свое общаніе; можетъ быть, она не можетъ любить его?

…Да… Только пусть онъ проститъ и не сердится! Она всю ночь думала объ этомъ, всю ночь напролетъ; она и всегда считала это невозможнымъ. Да, она прислушалась къ своему сердцу и боится, что не можетъ такъ любить его, какъ бы слдовало.

Ну, значитъ, такъ!.. Пауза… Но не думаетъ ли она, что со временемъ можетъ полюбить его? Онъ всегда будетъ длать для нея все хорошее, что только можетъ, онъ съ радостью докажетъ ей это всми способами, какими сама она потребуетъ! Онъ такъ крпко надялся, что ему посчастливилось, онъ такъ радовался, что ему удалось наконецъ начать новую жизнь. О, онъ былъ бы такъ добръ къ ней!

Это ее тронуло, она прижала руки къ груди, но продолжала пристально смотрть въ землю и молчать.

Да, такъ не думаетъ ли она, что онъ заставитъ ее полюбить себя? Посл, когда они будутъ всегда вмст и когда онъ покажетъ ей, что онъ вчно думаетъ о томъ, чтобы доставить ей удовольствіе.

Она прошептала: нтъ. Дв слезы скатились съ ея длинныхъ рсницъ.

Пауза. Тло ея вздрагивало. Голубыя жилки вспухли на вискахъ.

Ну, что длать, родная, съ этимъ ужъ ничего не подлаешь! Только не нужно плакать изъ-за этого! Вдь слезами не поможешь, пусть она проститъ ему, что онъ присталъ къ ней со своей просьбой. Вдь онъ желалъ ей только добра.

Она быстро схватила его руку и крпко сжала ее. Онъ нсколько удивился этой горячности и спросилъ:

— Такъ нтъ ли въ немъ чего-нибудь особеннаго, что отталкиваетъ ее? Онъ тогда это измнитъ, исправится, если это только въ его власти. Напримръ, можетъ быть ей не понравилось…

Она поспшно перебила его:

— Нтъ, нисколько, нисколько! Но все это, право, немыслимо, я вдь даже не знаю, напримръ, кто вы такой. Да, я знаю, вы искренни; не поймите только меня превратно…

— Кто я, напримръ, такой? — сказалъ онъ и посмотрлъ на нее. Вдругъ мысль его пронизало какое-то подозрніе: онъ понялъ, что кто-то подкопался подъ ея довріе къ нему. что кто-то сталъ между нимъ и ею; онъ сказалъ:

— Былъ кто-нибудь сегодня у васъ?

Она не отвчала.

— Да, простите, я бы не долженъ былъ этимъ интересоваться, у меня нтъ еще права разспрашивать васъ.

— О, я была такъ счастлива эту ночь! — сказала она. — Боже, какъ я ждала утра и какъ ждала васъ! Ну, а сегодня на меня напало сомнніе.

— Не скажете ли вы мн только одно: вы, значитъ, не врите, что я былъ честенъ по отношенію къ вамъ, вы подозрваете меня во всемъ и всегда?

— Нтъ, не всегда! Другъ мой, не сердитесь на меня! Вдь вы мн чужой, я ничего не знаю о васъ, кром того, что вы сами мн говорите; теперь вы, можетъ быть, говорите отъ всего сердца, но потомъ раскаетесь; я не знаю, какія мысли могутъ притти вамъ!

Пауза.

Вдругъ онъ беретъ ее за подбородокъ, слегка подымаетъ ея голову вверхъ и говоритъ:

— Ну, а что же еще сказала фрейлейнъ Килландъ?

Она растерялась, бросила на него испуганный взглядъ. выдавшій ея смущеніе, и воскликнула:

— Я не говорила этого, нтъ: разв я это сказала? Не говорила я!

— Нтъ, нтъ, не говорили, — отозвался онъ. Онъ погрузился въ задумчивость, глаза его уставились въ одну точку, ничего не видя. — Нтъ. вы не сказали, что это была она, вы не назвали ея имени, успокойтесь… И все-таки фрейлейнъ Килландъ дйствительно была здсь. Ей, видите ли, необходимо было сегодня выйти по этакой погод! Какъ это однако удивительно!… Милая, хорошая Марта, добрая душа, я на колни становлюсь передъ вами, потому что вы такъ добры! Врьте мн все-таки, поврьте мн хоть только сегодня, тогда я докажу вамъ впослдствіи, какъ мало я хочу обмануть васъ. Не берите теперь назадъ вашего общанія! Отложите немного; согласны? Отложите до завтра и позвольте мн тогда притти къ вамъ. Я вамъ чужой, что правда, то правда, но теперь еще не можетъ быть иначе; однако я ничего не лгу вамъ, какъ бы мн это дорого ни стоило. И я когда-нибудь объясню вамъ все, можетъ быть, завтра же, если только вы позволите притти…

— Нтъ, я не знаю, — перебила она его.

— Не знаете? Такъ вамъ хочется избавиться отъ меня сегодня разъ навсегда? Ну, что же длать!

— Я лучше пріду къ вамъ, когда вы женитесь и приготовите… домикъ… то-есть… когда… Я лучше готова быть вашей служанкой. Да, это лучше.

— Это лучше?

Пауза. Да, подозрительность уже успла пустить въ ней корни, онъ уже не могъ убдить ея, онъ уже не находилъ въ себ силъ укрпить ее, какъ это было раньше. И онъ чувствовалъ съ болью, какъ она все больше и больше ускользаетъ отъ него, пока онъ говорилъ. Но отчего она такъ плакала? Что такъ мучило ее? И отчего она въ то же время не отпускала его руку? Онъ снова заговорилъ о Минутт; это было испытаніемъ: онъ хотлъ добиться того, чтобы она назначила ему свиданіе завтра, когда она еще разъ все обдумаетъ. Онъ сказалъ: