Мистерии (пер. Соколова)

Нагель хочетъ уйти. онъ бормочетъ: — Доктора… Я хотлъ видть доктора.

— Господи! Что онъ: боленъ?

— Нтъ, нтъ, онъ не боленъ.

— Ну, тогда онъ не долженъ уходить.

И хозяйка схватила его за рукавъ; Дагни даже встала и предложила ему свой стулъ.

Онъ взглянулъ на нее; они оба заглянули другъ другу въ глаза; она даже встала передъ нимъ и тихимъ голосомъ сказала:

— Пожалуйста, возьмите этотъ стулъ.

Однако, онъ нашелъ мсто возл доктора и слъ.

Этотъ случай нсколько смутилъ его. Дагни мягко взглянула на него и даже хотла дать ему свой стулъ. Сердце его сильно билось; можетъ быть, ему все-таки можно будетъ отдать ей письмо къ Март?

Черезъ нсколько времени спокойствіе возвратилось къ нему. Вс такъ славно и живо разговаривали, переходя съ одного предмета на другой; свтлая радость снова овладла имъ и заставила его голосъ дрожать. Онъ былъ живъ, да, онъ не умеръ и не умрётъ; въ густой зелени сада, у накрытаго блой скатертью, уставленнаго серебряной посудой стола сидло общество веселыхъ людей, которые смялись, глаза которыхъ играли; было ли хоть какое-нибудь основаніе чувствовать себя несчастнымъ?

— Если бы вы были дйствительно милы и любезны, вы бы взяли скрипку и сыграли что-нибудь, — сказала хозяйка дома.

Нтъ, какъ это она однако догадалась! Когда и вс стали его просить объ этомъ, онъ громко разсмялся и сказалъ:

— Да вдь у меня даже нтъ скрипки!

Ну, такъ они пошлютъ за скрипкой органиста: въ одну минуту она будетъ ужъ здсь.

Да, но это безполезно, онъ не притронется къ ней. Скрипка органиста испорчена маленькими рубинами, вдланными въ деку; изъ-за этого получился какой-то стеклянный тонъ; ихъ совершенно не слдовало вставлять въ нее, это было совсмъ неумстно. Къ тому же онъ почти не уметъ управлять смычкомъ; да, онъ собственно и никогда этого не умлъ; вдь ему самому это лучше всхъ извстно, не такъ ли? И вотъ онъ сталъ разсказывать, какъ въ жизни съ нимъ только одинъ разъ случилось, что объ игр его говорили публично; это было нчто въ род символа. Онъ получилъ вечеромъ газету и наслаждался ею въ постели; онъ былъ тогда очень юнъ, жилъ у своихъ родителей, и о немъ написали въ мстной газетк. О, какъ онъ былъ счастливъ этимъ! Онъ много разъ перечитывалъ эти строки и заснулъ, не загасивъ свчи. Ночью онъ проснулся еще до смерти усталый; свчи догорли, въ комнат было темно, но на полу, увидалъ онъ, что-то неясно бллось, а такъ какъ онъ зналъ, что въ комнат его находилась блая плевательница. то онъ подумалъ: а, это и есть плевательница! Грустно сказать, но онъ плюнулъ, и услыхалъ, что попалъ врно. А такъ какъ онъ сразу попалъ замчательно врно, то плюнулъ еще разъ и опять попалъ. Затмъ онъ улегся и снова заснулъ. А утромъ онъ увидалъ, что плевалъ онъ на свою драгоцнную газету, и плюнулъ какъ разъ на благосклонный отзывъ. Хе-хе-хе, это было очень грустно.

Вс засмялись этому, хорошее настроеніе росло. Хозяйка дома все же сказала:

— Однако вы, право, стали немного блдне, чмъ прежде!

— Ахъ, — возразилъ Нагель, — это ничего не значитъ, я чувствую себя хорошо.

И онъ громко смялся надъ мыслью, будто что-нибудь можетъ у него быть не въ порядк.

Вдругъ краска залила его лицо: онъ встаетъ со скамьи и говоритъ, что все же ему не хватаетъ чего-то; онъ еще не можетъ отдать себ отчета, но какъ будто съ нимъ должно случиться нчто неожиданное; ему такъ страшно. Хе-хе-хе, слыханое ли дло! Это смшно. Но вдь это ничего не значитъ, не правда ли? А съ нимъ дйствительно случилось нчто.

Тогда его попросили разсказать.

— Нтъ, зачмъ же? Это не иметъ никакого значенія, такъ, пустяки, зачмъ ему убивать этимъ время? Онъ только наскучитъ всей компаніи.

— Нтъ, онъ ни въ коемъ случа не наскучитъ.

— Но это такъ длинно! Это началось далеко, въ Санъ-Франциско; ему приходится теперь расплачиваться за, то, что онъ курилъ опіумъ…

Опіумъ? Господи, вотъ интересно!