Мистерии (пер. Соколова)

Госпожа Стенерсенъ посмялась минуту, а потомъ стала горячо возражать ему. Нтъ, она не можетъ выносить подобныхъ необдуманныхъ безсмыслицъ, она проситъ извиненія, но не можетъ назвать это иначе, какъ необдуманными безсмыслицами, — и она твердо уврена, что господинъ Нагель въ данномъ случа не вритъ тому, что говоритъ. Если слышишь такія вещи отъ людей образованныхъ, то чего же ожидать отъ простонародья? Къ чему можно притти такимъ путемъ? Въ такомъ случа докторамъ лучше вовсе убираться по добру, по здорову.

Нагель сталъ оправдываться. И то и другое хорошо; все зависитъ отъ воли, отъ вры и расположенія паціентовъ. Но докторамъ вовсе нтъ надобности устраняться, у нихъ своя область, свои врующіе; у нихъ образованные классы, а образованныхъ людей можно исцлятъ микстурами, тогда какъ еретиковъ, простолюдиновъ исцляютъ желзными кольцами, жжеными человческими костями и кладбищенской землей. Разв не было примровъ, что больные выздоравливали отъ простой воды, когда имъ внушали, что это чудное цлебное средство? Сколько опытовъ было произведено между прочимъ, напримръ, съ морфинистами! Когда ознакомишься съ подобными замчательными фактами, то ужъ не станешь, если только ты не доктринеръ, на всякій случай не станешь раздражать чорта. Какъ же не провозглашать зависимости между врой и врачебнымъ искусствомъ? Впрочемъ онъ вовсе не хочетъ произнести некого впечатлнія, какъ будто онъ что-нибудь понимаетъ въ этихъ вещахъ; онъ совсмъ не знатокъ и не иметъ достаточныхъ свдній. А главное — онъ въ данную минуту въ такомъ хорошемъ настроеніи, что вовсе не желаетъ портить настроеніе другимъ. Госпожа Стенерсенъ должна великодушно простить его.

Онъ поминутно поглядывалъ на часы и уже застегивалъ пиджачекъ.

Во время этой болтовни появился докторъ. Онъ былъ нервенъ и разстроенъ, кланялся всмъ съ принужденною любезностью и благодарилъ за то, что гости еще не разошлись. Ну, да, съ адьюнктомъ ужъ ничего не подлаешь и Господь съ нимъ! Остальная же компанія повидимому вся въ сбор. Ахъ, что за борьба идетъ на этомъ свт!