Мистерии (пер. Соколова)

— Да, принципъ! — докторъ съ величайшимъ глумленіемъ отозвался о принципахъ прокурора Гансена. Пока мужчины спускались внизъ, въ столовую, онъ отпускалъ одну рзкость за другой, высмивая Гансена какъ прокурора, и нападалъ на самую сущность соціализма. Докторъ былъ либераломъ съ плотью и кровью, а не разиней-соціалистомъ. Что такое соціальный принципъ? Къ чорту его! Теперь докторъ услся на своего любимаго конька: соціализмъ, коротко говоря, есть просто идея мести низшихъ классовъ. И смотрть на соціализмъ, какъ на какое-то движеніе впередъ! Толпа слпыхъ и глухихъ животныхъ, которые, высуня языкъ, бгаютъ за своими вожаками. Видятъ ли они, ну, хоть кончикъ своего носа? Нтъ, не видятъ! Если бы они хоть это видли, они перешли бы къ либераламъ и добивались бы чего-нибудь практическаго вмсто того, чтобы всю свою жизнь лежать на боку и пускать слюну во сн. Фу! Возьмемъ любого изъ вожаковъ соціалистовъ, — какого это рода люди? Ободранные, тощіе парни, сидящіе на деревянныхъ скамейкахъ по своимъ чердакамъ и пишущіе трактаты объ усовершенствованіи міра! Они, разумется, могутъ быть отличными людьми; кто можетъ сказать что-нибудь противъ Карла Маркса? Но тмъ не мене этотъ самый Марксъ сидитъ себ и вычеркиваетъ изъ міра бдность… теоретически. Мозгъ его продумалъ каждый родъ нищеты, каждую ступень бдности, его сердце вмстило страданія всего человчества. И вотъ онъ мокаеть перо въ чернила и, горя вдохновеніемъ, исписываетъ страницу за страницей, наполняетъ всю землю числами, отнимаетъ у богатыхъ и раздаетъ бднымъ, распредляетъ суммы, перевертываетъ вверхъ дномъ всю экономику міра, швыряетъ милліоны отороплой нищет… все по наук, теоретически! И въ конц концовъ обнаруживается, что въ простот сердечной вы въ самой основ исходили изъ неврнаго принципа: изъ равенства людей! Фу! Да, это ужъ дйствительно неврный принципъ! И все это вмсто того, чтобы сдлать что-нибудь полезное и пополнитъ проблы реформаторской работы истинныхъ демократовъ, удовлетворить нуждамъ и потребностямъ народа…

Голова доктора горла также все сильне и сильне; онъ пересыпалъ свою рчь цитатами и доказательствами. За столомъ пошло еще хуже; было выпито очень много шампанскаго и настроеніе стало дикимъ; самъ Минутта, сидвшій возл Нагеля и до сихъ поръ молчавшій, теперь вмшивался въ разговоръ со своими замчаніями. Адьюнктъ сидлъ неподвижно и во все горло кричалъ о томъ, что его одежду запачкали яичницей и лишили его возможности двигаться; онъ былъ совершенно безпомощенъ; но когда Сара пришла обтереть его, прокуроръ подалъ всей компаніи идею привлечь ее въ свой кругъ; онъ схватилъ ее на руки и поднялъ съ нею ужаснйшую суматоху. Весь столъ разразился бшенымъ шумомъ.

Между тмъ Нагель потребовалъ еще корзину шампанскаго къ себ въ комнату; вскор встали изъ-за стола. Адьюнктъ и прокуроръ отправились рука объ руку, распвая отъ избытка веселья, а докторъ снова сердитымъ тономъ сталъ распространяться о принцип соціализма; но на лстниц онъ имлъ несчастье уронить свое пенснэ; оно упало, должно быть, ужъ въ десятый разъ и наконецъ разбилось. Оба стекла разлетлись вдребезги. Онъ сунулъ оправу въ карманъ и вмст съ тмъ ослпъ на весь вечеръ. Это раздражало его, и онъ еще сильне горячился; разгнванный, слъ онъ возл Нагеля и сказалъ:

— Если я не ошибаюсь, вы не питаете полнйшаго презрнія къ Арміи Спасенія? Это не только вредный наростъ по вашему мннію?

Онъ сказалъ это совершенно серьезно и ожидалъ отвта. Посл короткой паузы онъ прибавилъ, что посл перваго ихъ разговора. — это было какъ разъ на похоронахъ Карльсена, — онъ получилъ такое впечатлніе, будто Нагель дйствительно готовъ отстаивать такую безсмыслицу.

— Я отстаиваю религіозную жизнь въ человк, - возразилъ Нагель. — А почему? Потому что она является фактомъ. При этомъ я не отстаиваю спеціально христіанство, вовсе нтъ, а именно — религіозную жизнь. Вы тогда сказали, что слдуетъ повсить всхъ богослововъ. Отчего? спросилъ я. Потому что роль ихъ уже сыграна, отвтили вы. Въ этомъ-то я съ вами и не согласился. Религіозная жизнь есть неоспоримый фактъ. Турокъ восклицаетъ: великъ Аллахъ! и умираетъ за это убжденіе; норвежецъ повергается ницъ передъ алтаремъ еще и теперь, въ наши дни пьетъ кровь Христа. Какой-нибудь народъ боготворитъ колокольчикъ и свято умираетъ въ этой вр. Главное дло не въ томъ, во что врятъ, а какъ врятъ.

— Мн прямо оскорбительно слышать отъ васъ подобный вздоръ. Вдь я, собственно говоря, не знаю васъ; но мн казалось, что вы по многимъ признакамъ радикальне всякаго другого; въ данномъ же случа какъ разъ наоборотъ. Я, право, даже не разъ спрашиваю себя: не тайный ли вы консерваторъ, по существу? Богословіе и теологическія книги ежедневно разрушаются научной критикой; одинъ писатель за другимъ выступаетъ со своими изслдованіями и разсужденіями, доказывающими всю ихъ несостоятельность коротко и ясно, и все-таки вы не соглашаетесь съ тмъ, что вся эта комедія ничего не стоитъ! Не понимаю вашего образа мыслей!