MITI and the Japanese Miracle: The Growth of Industrial Policy, 1925-1975

МИТИ помог восстановить торговые компании, издав законы, которые предусматривали списание налогов на расходы по открытию зарубежных филиалов и создание резервных фондов на случай невыполнения торговых контрактов. Уже в 1953 году влиятельный Совет по рационализации промышленности при министерстве (о нем речь пойдет ниже) призвал к "кейрецуизации" торговых компаний и производителей. На практике это означало, что МИТИ прикреплял предприятие к торговой компании, если оно еще не было с ней связано. Благодаря своим лицензионным полномочиям и возможности предоставлять льготное финансирование, МИТИ в итоге свела около 2800 торговых компаний, существовавших после оккупации, к 20 крупным, каждая из которых обслуживала банковскую кейрецу или картель более мелких производителей". Банковские группы стали преемниками старых дзайбацу, и появились они по той же причине, что и старые дзайбацу в эпоху Мэйдзи, - для концентрации дефицитного капитала на ключевых проектах развития. Однако они отличались от старых дзайбацу тем, что их внутренняя организация была гораздо более деловой, чем у старых империй, ориентированных на семью, и они гораздо активнее конкурировали друг с другом.

Эта конкуренция в конечном итоге была обусловлена характером активов банков. Как отмечают Абегглен и Рапп, "финансовые риски, связанные с высоким уровнем задолженности, в Японии значительно снижены благодаря тому, что центральный банк выступает негласным гарантом долговых обязательств крупных японских компаний". "Именно это устранение рисков, прежде всего, сделало конкуренцию обязательной. А риски для банковских менеджеров были еще больше снижены благодаря мощному контролю Министерства финансов над всеми процентными ставками и ставками дивидендов, над масштабами операций банка и над разрешением на открытие новых филиалов, что означало, что банкиру нужно было сосредоточиться только на одном - на конкуренции за увеличение доли банка в кредитах и де-позитах. В этих условиях городские банки делали все возможное, чтобы обнаружить и прийти на помощь растущим отраслям и развивающимся предприятиям. Что особенно важно, каждая банковская группа должна была входить в каждую новую отрасль, поддерживаемую МИТИ, иначе ей грозило вытеснение из действительно безрисковых секторов.

Результатом этого давления и стимулов стал знаменитый "принцип одного набора" в быстрорастущей Японии - термин, означающий, что каждая банковская группа приобретала или создавала внутри себя полный набор компаний, охватывающих все обозначенные правительством растущие отрасли, независимо от того, имело ли это смысл для бизнеса. Эта конкуренция стала бичом существования MITI в 1960-е годы, когда, например, министерство поддерживало четыре нефтехимические компании, но вскоре обнаружило, что еще пять строят свои собственные комплексы так же быстро и с такими же масштабами.

Перепроизводство было неизбежно, но с точки зрения какой-либо отдельной группы (поскольку МИТИ пришлось бы организовывать картель для распределения долей рынка) это было не столь серьезной опасностью, как отказ от участия в отрасли, гарантирующей импорт.

Хотя японская экономика, безусловно, находилась под контролем, скромные усилия Итимады по расширению предложения капитала в темные дни 1950 года привели к гораздо более жесткой конкуренции между крупными предприятиями, чем это принято в других странах с открытой экономикой, где доминируют олигополии. Даже чисто ориентировочные "планы" правительства на 1955 год и позже (о которых речь пойдет ниже) подпитывали конкурентный огонь, раскрывая отрасли, которые правительство планировало коммерциализировать в ближайшие годы, то есть те, в которых риски были бы близки к нулю, если только Япония сама не пойдет ко дну. Поэтому вовсе не удивительно и не является отражением компетентности правительственных планировщиков (как полагают некоторые ученые), что целевые показатели для обозначенных приоритетных секторов во всех планах EPA неизменно оказывались дико перевыполненными."