Митрополит Филипп

Но он – подлинный монах, то есть человек для мира умерший, а потому его соблазнам не подвластный. Поэтому и не дает благословления, а произносит обличительную фразу, именуя «начальником тьмы» самого царя и отступниками – его опричное воинство. Но и это еще не все. Фраза «прими с миром дух мой» означает знание страшного обстоятельства: в случае отказа благословить царя, его ожидает смерть. Следовательно, по мнению Филиппа (или в соответствии с тем, что было открыто ему свыше за три дня до приезда Малюты), страшный посланник изготовился к убийству. Можно ли из этого сделать вывод, что Филипп был уверен в причастности не только опричника, но и самого государя Ивана Васильевича к предстоящему убийству? С большой долей вероятности – да… но все-таки полной уверенности нет. Текст для такого вывода слишком лапидарен.

Услышав слова молитвы, Малюта «заят праведного уста подглавием», то есть задушил его подушкой. Убийство совершилось 23 декабря 1569 года.

За что опричный вожак погубил старика? Может быть, рассвирепев на него из-за обличительных слов о «начальнике тьмы» и «отступниках»? Не исключено. Однако слова эти произносились не прилюдно, а в келье, и всему действу мог быть разве что случайные и сами того не желающие свидетели. Скуратов – палач опытный, на его душе накопилось столько грехов преступления через заповедь «не убий», что к пресечению чужой жизни он к тому времени должен был относиться не более трепетно, чем к сворачиванию шеи курице… А от чужого прекословия, напротив, должен был отвыкнуть. Так что «убийство в состоянии аффекта» – приговор по «делу» Малюты не столь уж невероятный. Да и само Житие говорит: Малюта свершил своё «хотение», а не повеление Ивана IV.

Но человек, сделавший карьеру при государевом дворе, а значит, не чуждый холодному лабиринту интриг, вряд ли мог обладать подобной эмоциональностью.

Более вероятно другое: если даже сейчас от кратких слов Жития веет подозрением о злой воле самого царя, сколь сильный страх должен был испытать тот, кто мог случайно услышать моление Филиппа! И Малюта прежде заткнул рот своей жертве, дабы исключить такую случайность, а уж потом прикончил ее. Какая бы ни была у него миссия, а слухи о преступлении, совершенном по воле государя, означали бы худший вариант ее провала.

Закончив дело, опричник вышел из кельи и отправился к настоятелю, взяв с собой караульного пристава. С фальшивым возмущением он «обличал» растерянных людей: «Как же вы допустили такую небрежность! В кельи было так жарко, что Филипп умер от этого зноя и угара!» Те стояли, опустив головы, в молчании и трепете.

По распоряжению Малюты, срочно выкопали «ров глубок», где и упокоилось тело Филиппа. Погребение его было сделано за алтарем храма Успения Пречистой Богородицы.

После спешных похорон Филиппа Малюта вернулся к опричному войску и продолжил с ним поход.

Житие осторожно отводит подозрение, которое могло сложиться у читателя в отношении царя. В частности, там говорится следующее: узнав о том, что падение Филиппа было предопределено «лукавством» нескольких церковных иерархов, царь разгневался на них и покарал. Многие отправились в ссылку, где умерли или тяжко заболели, либо же обезумели (тут царское наказание смешивается с Господним). Игумен Соловецкого монастыря Паисий оказался в заточении на Валааме, рязанский епископ Филофей лишился сана, а главный противник Филиппа, новгородский архиепископ Пимен, был сослан веневскую Никольскую обитель. Досталось и караульному приставу, оскорблявшему Филиппа в стенах обители – Стефану Кобылину-Мокшееву. Его постригли и отправили в Спасо-Каменный монастырь на Кубенском озере, а затем перевели на Соловки. Там же, на холодном Беломорье, оказался в конечном счете и владыка Филофей.

Этот вариант Жития был составлен в начале 1590-х годов, скорее всего, в Соловецком монастыре. Но есть еще один, более поздний. Он возник в XVII веке, не ранее 1605 г. Оно дает несколько иную картину событий.

«Во злых советах зол воин, свиреп мучитель» Малюта Скуратов услышал от бывшего митрополита не молитву а иные слова: «Глаголи истину! Твори повеленное тебе (курсив мой – Д.В.)! Преже бо трех дни пришествия твоего яви ми Господь скончание мое». В этой версии Малюта зарезал Филиппа: пролилась «горсть крови», – что, впрочем, не противоречит и первому варианту, поскольку вонзить в старика нож опричник мог сразу после того, как закрыл ему уста подушкой. Слова же «повеленное тебе» четко указывают на Ивана Васильевича: он убил Филиппа руками Малюты. Ибо не нашлось бы в опричной армии никого другого, имевшего власть отправить Малюту с таким «повелением».

Но и здесь еще нет полной уверенности в том, что Иван IV отдал Малюте прямой приказ об убийстве. Второй вариант Жития – поздний. По сравнению с первой версией, он имеет отчетливые следы литературной отделки. Как знать, не добавлены ли новые подробности агиографом произвольно?