Мюнхэ. История Сербии / история «Хостела»

Война закончилась. Сегодня солдаты объявили мне о том, что завтра — последний день моего ареста. Мне вручат паспорт гражданки Сербии, и я могу быть свободна. Как ни странно, хотя в моём возрасте уже, наверное, нечему радоваться, я всё же рада. И потому хочу вспомнить самое яркое в моей жизни, хотя и кровавое время. Я всё чаще думаю о нём, погружаясь в воспоминания военных лет и воскрешая в памяти картины былых сражений. Я была молода и верила — победа будет за нами. Сейчас же, когда я вижу, во что превратилась Сербия, я уже в это не верю. Потому что те кровавые картины с большим энтузиазмом рисует моё измученное жизнью воображение. Сейчас ещё недолго посижу у того самого зеркала, у которого сидела первые сутки ареста в 1974 году — в окно смотреть мне теперь противно, — а потом лягу. И, чтобы заснуть, предамся тем самым воспоминаниям, где идёт война, где люди помогают друг другу, и рядом со мной единственный мужчина, которого я и любила, и ненавидела, но вычеркнуть из памяти не могу и не хочу — маршал Югославии Иосип Броз Тито.

Йованка (окончание)

Начать надо с того, почему и как я попала в ряды партизанского движения, из которого в 1945 году вышла уже подполковником. Мы с родителями жили на территории Хорватии не один десяток лет. Они приехали туда из Сербии ещё до моего рождения. Там жило тогда много сербов, которые были православными, и чуть меньше хорватов-католиков. Религиозные противоречия, конечно, бывали, но процент их был настолько мал, что я — может быть, в силу возраста, может быть, в силу социального положения — тогда даже не задумывалась о том, что они-то и станут первопричиной самого кровопролитного террора времён войны.

В апреле 1941 года беглый каторжник Анте Павелич при поддержке итальянских оккупационных войск создаёт на территории Хорватии Независимое Хорватское Государство. Это будет страшная дата для всех сербов, что там жили. Пользуясь поддержкой Римско-католической церкви и главным образом своего глашатая архиепископа Степинаца, он призывает хорватов убивать православных сербов. И тут происходит страшное…

Когда в 1990-х на моих глазах в Югославии вновь развернулся внутренний театр боевых действий, я видела это второй раз в жизни и потому была, можно сказать, готова к такому повороту событий. Первый раз я увидела взаимную ненависть, которую порождает шовинизм и религия, именно в 1941 году. И знаете, что я тогда поняла? Что никакая религия априори не направлена на то, чтобы служить человеку обителью и утешением. Любая из них, как верно сказал далай-лама на встрече с Тито, где я присутствовала, направлена лишь на то, чтобы разобщить, одурманить, затмить сознание.

Всё это я видела своими глазами.

Началось всё с истребления православных священников и прихожан.

По крайней мере, 130 священников стали жертвами кровавых расправ, начавшихся в апреле 1941 года, когда на деревни Военной Крайны в окрестностях таких городов, как Осиек, Глина, Карловац, Сисак и Книн, из Зафеба хлынули отряды усташей — военной милиции, учреждённой Павеличем для убийств и кровопролития. В деревне, неподалёку от Беловара, православного священника, школьного учителя и ещё 250 крестьян, как мужчин, так и женщин, заставили рыть себе могилу, в которой они и были затем заживо похоронены со связанными за спиной руками. У Отошаца в начале мая на глазах у православного священника был буквально изрублен на куски его собственный сын, а с ним и ещё 350 односельчан. После этого усташи переключили внимание на отца — выдергали ему бороду и волосы, выкололи глаза и, наконец, замучили до смерти.

В маленьком городке Глина усташи устроили бойню внутри православной церкви, отправив на тот свет тысячу сербов — мужчин, женщин и детей, после чего подожгли церковное здание. В результате в нём заживо сгорела ещё тысяча сербов, включая самого священника. Возле Дрвара усташи завели в горы православного священника, а с ним ещё семьдесят человек, отказавшихся сменить веру. Там несчастным перерезали горло, а тела сбросили в глубокое ущелье. В Осиеке, в Восточной Славонии, по распоряжению одного францисканца был убит православный священник — несчастный попал в лапы к усташам, где ему отрезали нос, уши и язык и, наконец, вспороли живот. Из 577 представителей православного духовенства 131 человек, среди них три епископа, пали от рук безжалостных убийц, а ещё шестьдесят или семьдесят погибли, защищая себя и свою веру. Усташами было сожжено или взорвано около трети православных церквей, нередко вместе с верующими.

Францисканский орден явился виновником кровопролития в Боснии-Герцеговине. Центром всех операций стал монастырь в Широком Бреге — то была альма-матер многих усташских главарей. В мае 1941 года там была устроена массовая резня сербов, жертвой которой стали около четырёх тысяч человек. Один студент, изучавший в Широком Бреге право, вышел победителем в соревновании, перерезав специальным ножом горло 1360 сербам, за что удостоился награды — золотых часов, серебряного сервиза, жареного молочного поросёнка и вина.