Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

В оформлении Александровского зала, посвященного ордену Александра Невского, эффектно выглядело не только сюжетное оформление, связанное с деяниями этого святого, но и декоративное. Здесь внимание привлекал «травный» орнамент. Андреевский зал, посвященный ордену Андрея Первозванного, интересен крестовыми сводами, широко применявшимися в русской архитектуре прошедшего времени. Своим декоративным убранством он напоминал храм[712]. Владимирский зал, посвященный ордену Св. Владимира, также интересен своими конструктивными особенностями, восходящими к византийско-романским истокам русской средневековой архитектуры. Это и переход от квадрата плана в восьмигранник, и свод, напоминающий русский шатер. Екатерининский зал, посвященный женскому ордену Св. Екатерины, более камерный, по сравнению с описанными выше. Но и он привлекает своей богатой золоченой лепниной в декоративной отделке.

Следует отметить, что цвета, применяемые в оформлении залов, и позолота давали не только репрезентативность в общем впечатлении от воздействия их образа, но и приподнятое, радостное настроение, характерное для русской архитектуры еще со времен Средневековья. Интерьеры Собственной половины дворца менее помпезны, чем парадные, порой даже камерны, но и они поражали богатством убранства. Здесь также доминируют классицистическое и барочное решения, но и в этих интерьерах есть элементы, навевающие ассоциативную связь со Средневековьем. К примеру, в приемной императрицы «при “европейской” трактовке интерьера… прослеживаются аналогии с формами покоев Теремного дворца: сдвоенные распалубки в угловых частях свода, рельефный орнамент гуртов, розетки»[713].

Отметим, что при проектировании убранства дворца активное участие принимал Ф. Г. Солнцев. По его рисункам выполнялось оформление паркетов, декор дверей и т. п. Столь крупный проект, как дворцовый комплекс в Кремле, выполнялся группой зодчих. С К. А. Тоном работали такие архитекторы, как Н. И. Чичагов, В. А. Бакарев, Ф. Ф. Рихтер и др.

Русская архитектура во времена правления Николая Павловича интересна тем, что могла сочетать в себе черты, объединяющие оба «прочтения» наследия прошлого. В качестве примера такого симбиоза может быть представлен интерьер Александровского зала Зимнего дворца, созданный по проекту А. П. Брюллова в 1830–1840-х гг. Пилоны зала были декорированы легкими колоннами, напоминающими пучки колонн готики. Расходящиеся от них перекрытия напоминали веерные своды английской средневековой архитектуры.

Зал был обильно украшен скульптурой, созданной по проекту графа Ф. П. Толстого. На торцевой стене помещен медальон с барельефным изображением Александра I в виде славянского божества Родомысла, которому в осознании Средневековья деятелями культуры XIX в. приписывались качества Минервы и Марса. В каминных нишах были помещены военные арматуры – скульптурные композиции, созданные из оружия русского Средневековья. Здесь были стилизованные изображения ерихонок, секир, щитов, кольчуг, колчанов со стрелами и т. п. Так, в зале, посвященном Александру Павловичу, было наглядно отражено торжество русского оружия в войне с Наполеоном.

Живописать Средневековье

Конец XVIII – начало XIX в. ознаменован общим героическим настроем в обществе. В искусстве это выражалось через обращение к классическому наследию Античности и к русскому Средневековью. Такое переплетение в искусстве выражалось через тематические аллюзии и формальные приемы. К примеру, подвиги русских средневековых властителей и богатырей художники в своих произведениях представляли так, что они вызывали у зрителей параллели с деяниями исторических и легендарных героев Античности.

На картине Григория Угрюмова «Взятие Казани войсками Ивана Грозного в 1552 году» (начало 1800-х гг.) русский царь уподоблен Александру Македонскому. Как и известный завоеватель Древнего мира, победивший персидского царя Дария и отпустивший его семью, Иван Грозный проявляет милосердие к женщинам и детям покоренного татарского хана Едигера. Князь Владимир на картине Угрюмова «Испытание силы Яна Усмаря» (1796 г.) по своей стати больше похож на римского императора, наблюдающего за представлениями в театре гладиаторов, нежели на русского князя раннего Средневековья. Марфа-посадница с одноименной исторической картины работы Дмитрия Иванова (1808 г.) имеет «весьма мало общего с реальным историческим прототипом» и более всего напоминает «доблестную римлянку»[714].