Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

Николай Павлович, как и его отец Павел Петрович, сохранил любовь к рыцарской культуре. К примеру, он участвовал в костюмированных конных рыцарских представлениях, так называемых «каруселях». Это были уже не турниры, а демонстрация умения управления конем и владения оружием всадниками в период прохождения конной кавалькады по кругу.

Одно из таких представлений запечатлел французский художник Орас Верне в своем произведении «Царскосельская карусель» (1843 г.). На картине изображен Николай I со своей семьей во время празднования 25-летней годовщины свадьбы Николая Павловича и Александры Федоровны (Фредерики Луизы Шарлотты Вильгельмины Прусской) в 1842 г. Император, впрочем, как и другие мужчины, был на празднике в старинных западноевропейских доспехах из коллекции Царскосельского Арсенала. Мальчики из императорской семьи были в костюмах пажей. Дамы были в специально сшитых платьях, имитирующих средневековые наряды. Их прически также напоминали средневековые – косы были уложены кольцами вокруг ушей. Заметим, что и в обыденной жизни женщины императорской семьи предпочитали носить подобные прически; о чем мы можем судить по портретам императрицы и великих княжон, написанных как русским живописцем Карлом Брюлловым, так и шотландской художницей Кристиной Робертсон.

Подобные «карусели» устраивались не только в России, но и в других европейских странах. Так, еще в 1829 г. в честь 31-й годовщины Александры Федоровны в Потсдаме ее отец, прусский король Фридрих Вильгельм, устроил рыцарское представление «Волшебство Белой Розы». «На празднестве Александра в средневековом платье с сверкающими бриллиантами и жемчугом и в короне из белых роз наблюдала турнир немецких принцев, одетых средневековыми рыцарями. Приз турнира, серебряный кубок, сделанный по рисунку немецкого архитектора Карла Фридриха Шинкеля, стоял потом в гостиной Коттеджа»[729].

Глава IV Русский медиевализм на пути к модерну. Вторая половина XIX – начало XX века

Известно, наше простонародье в своей среде прадедовским преданиям на основе религиозного миросозерцания верит больше, чем всяким светским книгам. Изменится здешняя историческая местность – и присущие ей исторические предания ослабеют в нынешнем же поколении, а в следующем исчезнут бесследно. При нынешнем лихолетье дорогой родины проявившиеся инородческие посягательства на русскую народность представляются весьма опасными и требуют противодействия с нашей стороны. Нам, русским людям здешней окраины, предстоит необходимость оживить в православном населении русский дух и пробудить национальное самосознание.

Из прокламации 1908 г., посвященной переименованию Искоростеня

Медиевализм в Российской империи в эпоху модерна: подъем, забвение, ренессанс

В эпоху модерна (традиционно датируемую концом XIX – началом XX в.) история окончательно становится наукой о будущем. От нее ждали не только объяснения прошлого, не просто прогноза на будущее. Историки должны были в своих изысканиях показать корни современности, вывести настоящее и будущее из прошлого. Если говорилось о монархии, то вся предыдущая история должна была подтверждать идею о том, что установление самодержавия было неизбежным благом. Если речь шла об империи, то следовало исходить из исконной принадлежности ей земель, которая империя будет захватывать на протяжении всего своего существования. Средневековый период здесь рассматривался как основание будущего развития нации. Отсюда и господство примордиализма в этногенетических теориях – живущий сегодня народ просто обязан иметь древние корни и быть неизменным на протяжении всего своего существования. Через древнюю историю обосновывался его высокий статус в современном мире и перспективы на будущее.