Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

Аналогично построено описание Лифляндской[827] (замки, памятные места, связанные с Петром I, и набор памятников последним Романовым), Могилевской[828] (есть 1000 курганов и древних городищ, чья история неизвестна, памятник битвы при Лесной 1708 г., замки и ратуши XVIII в. и традиционный набор памятников Романовым), Люблинской[829], Келецкой[830], Калишской[831], Седлецкой[832] губерний. В последней присутствует несколько средневековых замков. Одним словом, за Польшей безусловно признается право на древнее прошлое. Только это прошлое в упадке: постоянно подчеркивается руинированный характер замков, образ разорения и запустения, лежащий на памятниках чужой истории. Например, замок Бар: «В настоящее время территория замка обращена в сквер и засажена деревьями»[833]. Замок Ярмолинцы: «Внутренняя площадь укреплений принадлежит ныне крестьянину Павлу Сленике, которым почти до основания раскопаны с трех сторон валы и насажены фруктовые деревья»[834]. Ливский замок называется Ливскими развалинами, подчеркивается, что памятник постепенно разрушается.

Присутствие Российской империи в Седлецкой губернии маркируется памятниками в честь побед войск А. В. Суворова над поляками и несколькими памятниками последним Романовым. При этом судьба самих поляков в годы разделов Речи Посполитой никак не фиксирована. Например, про Т. Костюшко упоминается только в связи с замком в Сосновцах, где сохранился стол, за которым он в юности давал уроки своей ученице, то есть о нем маркируется память как об учителе, а вовсе не как о воине и вожде освободительного движения.

Некоторые новые аспекты появляются при описании Подольской губернии. Виден дилетантизм авторов документа. Они слабо разбирались в польской религиозной скульптуре, поэтому на всякий случай записали придорожные статуи Христа, Богоматери, святых в памятники древней истории (чьей – при этом неизвестно). В латинских надписях разбирали только год, и то, если он выбит арабскими цифрами. Зато, если находилась греческая надпись (костел в Летичеве, 1546 г.), то отмечалось, что она «повреждена католиками»[835].

В Сувалкской губернии[836] это непонимание католической культуры вылилось в утилитарное использование храмовой скульптуры для нужд имперской идеологии. В городе Липно статуя Богородицы на паперти костела была объявлена возведенной в память… чудесного избавления Александра III при крушении царского поезда в 1888 г. В деревне Влуке в честь того же события на камне была размещена католическая икона Богоматери.

Зато в истории Подолии появляется новый мотив – казацкая история. При этом казаки выступают в роли злой, темной силы, аналогичной татарам, которая накатывает на Подолию и хочет ее разорить (места «опустошены казацким и татарским мечом»[837]). Барский замок выступает памятником именно этой истории и связан с именами Б. Хмельницкого, Кривоноса, П. Дорошенко, И. Выговского и др. Редкий случай – упоминание Тарговицкой конфедерации и памятника победе над ней, установленного в местечке Тульчино графом Ф. Потоцким.

Российское влияние проявлялось как в традиционных памятниках, связанных с последними Романовыми (например, в Каменце-Подольском монумент у гарнизонной гауптвахты в месте, где Николай I сошел с лошади), так и в некоторых новых. В уже упоминавшемся костеле Летичева находилась икона Иверской Божьей Матери с надписью, посвященной присоединению Подолии к России.

Медиевализм применительно к Подольской губернии оказался востребованным в необычной для западнорусских губерний роли: для доказательства исконной принадлежности этих земель к России. Бар объявлен одним из центров Галицко-Волынского древнерусского княжества. Замок в Межибоже в 1146 г. принадлежал князю Святославу Всеволодичу, о его стены позже разбились монголо-татарские орды во время нашествия XIII в.

Примечательно описание Витебской губернии[838]. Здесь древнерусское прошлое затушевывается прошлым, связанным с Немецким орденом. Описаний «инфлянских замков» (Динабург, Люцин, Мариенгаузен, Крейцбург и др.) больше, чем описаний древностей Полоцкого княжества и Витебской земли. Замчища – и в Полоцке, и в Витебске – остались вне внимания чиновников. Полностью отсутствуют и «крепости Ивана Грозного» – полоцкие пригороды, построенные в 1560–1570-х гг. как пригородные крепости вокруг Полоцка, хотя у каждой из них сохранились городища. Из древнерусского периода описаны только Спасо-Евфросиньевский монастырь, Благовещенский храм в Витебске и двинские Борисовы камни. Зато основной акцент сделан на памятники Отечественной войне 1812 г. и традиционные памятники в честь последних Романовых.