Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

Парадокс, однако, заключался в том, что в качестве учебников тексты наподобие сочинения О. А. Ишимовой уже не использовались. Установки Министерства народного просвещения пореформенной эпохи увязывали образовательный процесс с достижениями науки. Российская же историография, начиная с середины XIX в. выработала принципиально новые концепции национальной истории, связанные с разными интерпретациями, так называемой государственной теорией, идеями «борьбы леса и степи», «закрепощения» и «раскрепощения» сословий, «идеей государства», «теорией феодализма» и т. д. При всех различиях интерпретаций и схем русской истории С. М. Соловьева, В. О. Ключевского, Н. И. Костомарова, К. Н. Бестужева-Рюмина, А. С. Лаппо-Данилевского, П. Н. Милюкова, С. Ф. Платонова, Н. П. Павлова-Сильванского, А. Е. Преснякова и других наиболее влиятельных историков второй половины XIX – начала XX в., их объединяло представление об истории как о многофакторном эволюционном процессе. Благостный нарратив в стиле учебников И. К. Кайданова и О. А. Ишимовой стал уже невозможен.

Передававшиеся посредством университетских аудиторий и текстов представления распространялись как непосредственно в гимназиях, так и через ассоциированные с ними учебные заведения второго порядка – Высшие женские курсы, историко-филологические институты, педагогические и учительские институты. Министерство, разумеется, пыталось контролировать процесс трансляции университетских исторических схем, но скорее в целях адаптации для школьной аудитории. В этом смысле школьные учебники пореформенной эпохи – плод своеобразного компромисса между научным знанием, педагогико-методическими приемами и пропагандой охранительных начал, от которого власть, разумеется, также не отказывалась.

Для более полной характеристики учебного материала нами были отобраны учебники по истории Д. И. Иловайского, И. И. Беллярминова, В. О. Ключевского; по русской словесности анализировались учебные пособия А. И. Кирпичникова, А. Д. Галахова, А. И. Незеленова. Все эти учебники на протяжении долгого времени (1850–1917 гг.) использовались в гимназиях, и потому являются репрезентативным источником проведенного исследования[983]. Данные книги выдержали большое количество изданий.

Представленные сведения демонстрируют тенденции в изменениях количества сюжетов об истории России средневекового периода в учебных программах второй половины XIX – начала XX в. (табл. 2).

Учебная литература, с нашей точки зрения, вполне отражала (а может быть, и предопределяла) характер памяти о средневековой Руси в пореформенной России. Историческая память носила ярко выраженный героический характер – в ее основе находилось не представление о событиях и политической истории, а образы выдающихся правителей российского государства. При этом в России второй половины XIX – начала XX в. интерес вызывают не только князья-воины, но и правители, прославившиеся в деле укрепления российской государственности в относительно мирное время – Владимир Святой, Ярослав Мудрый, Иван Калита, Иван III. В дальнейшем представители милитаристского дискурса будут преобладать в числе наиболее востребованных героев русского Средневековья.

Таблица 2. Тенденции изменения количества объектов исторической памяти о допетровской Руси по учебным планам курса истории во второй половине XIX – начале XX в.[984]

Наиболее популярные персонажи средневековой истории в России второй половины XIX – начала XX в. – князья и цари. Наиболее востребованный, по нашим подсчетам, в пореформенной России, Владимир Святой неизменно присутствует в учебной литературе, но нельзя сказать, что ему уделяется особенное внимание. В учебниках по истории России, независимо от принадлежности текста к либеральной или традиционалистской концепции, отмечается значимость Крещения Руси, однако авторы подробно не останавливаются на личном вкладе Владимира. Исключением является только текст И. И. Беллярминова, в котором изложена легенда о выборе веры. Владимир предстает на страницах учебника мудрым правителем, готовым прислушиваться к своим советникам.