Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

Наряду с Владимиром Святым и Иваном Грозным к числу наиболее интересных российскому обществу второй половины XIX – начала XX в. героев относится Александр Невский. Резюмировать основные положения учебников по истории России и словесности можно так: Александр Ярославич Невский – это великий полководец, обладавший выдающимися дипломатическими способностями. В учебнике Иловайского Александр Невский предстает князем, сочетающим в себе все черты идеального русского князя: «Это был самый замечательный из всех современных князей: с блестящею храбростью он умел соединить осторожность и холодную расчетливость»[993]. И. И. Беллярминов в свою очередь приводит слова Батыя, милостиво принявшего Александра Невского у себя в ставке: «Все, что ни говорили мне о нем, все правда. Нет подобного этому князю»[994]. В то же время В. О. Ключевский характеризует Александра Невского лишь как предшественника московских князей и не удостаивает его специального рассмотрения[995].

Помимо этих героев отечественного Средневековья, востребованных в большинстве наиболее значимых источников конструирования исторической памяти второй половины XIX – начала XX в., существует целый ряд персон второго ряда, которые, однако, являются ключевыми фигурами для создания учебных нарративов по истории России. Авторы дореволюционных учебников зачастую давали яркие характеристики их деятельности. Например, А. И. Кирпичников приводит краткое, но очень емкое описание летописца Нестора: «Он был человек грамотный и очень уважал чтение»[996]. Во все учебниках по истории мы встречаем обстоятельный рассказ о деятельности Андрея Боголюбского. Ключевский дает ему такую характеристику: «Сам этот князь Андрей является крупной фигурой, на которой наглядно отразилось действие колонизации <…> Это был настоящий северный князь, истый суздалец-залешанин по своим привычкам и понятиям, по своему политическому воспитанию»[997]. Герой Куликовской битвы Дмитрий Донской в пореформенную эпоху традиционно описывается в связи с Сергием Радонежским. И. И. Беллярминов в своем сочинении даже приводит слова напутствия Сергия московскому князю перед сражением: «Господь Бог будет тебе заступник и победит врагов твоих»[998].

Из деятелей позднего Средневековья наиболее востребованным во второй половине XIX – начале XX в. был, безусловно, Борис Годунов, который в рассмотренном материале учебников предстает ярко выраженной болевой точкой памяти. В схожих схемах истории в учебниках Д. И. Иловайского и И. И. Беллярминова Борис Годунов занимает совершенно разные позиции. Если у Беллярминова он незаконно (в традиционном плане) занял царский престол, а потому был нелюбим народом и принимал политически неверные решения[999], то у Иловайского Борис Годунов – это прежде всего правитель, которому не повезло со временем царствования. При этом царь Борис принимает совершенно правильные меры, но все они не оказываются полезными из-за общего кризиса в стране, обострившегося в условиях массового голода и мора.

Подводя краткие итоги анализу пореформенных учебников и учебных программ, мы можем констатировать, что история России преподносилась исключительно как история Российского государства. История самодержавия подменяла собой историю страны и являлась той единственно правильной версией отечественной истории, которую вступающие в жизнь поколения должны были услышать в школе. Средневековье продолжает играть значимую роль в концептуальных построениях авторов учебников в том отношении, что оно репрезентуется как своеобразный «золотой век» (в основе школьных нарративов – консенсусные герои и события). Конфликтные объекты национальной памяти, например такие, как городские восстания, выпадают из поля зрения авторов учебников (что характерно, вокруг подобных объектов будут строиться учебные тексты по истории России в советское время). Безусловно важным фактором повышенного внимания к русскому Средневековью в образовательной системе пореформенной России являлась необходимость легитимации самодержавия Романовых посредством непрерывного изложения хода истории государства Российского от правителя к правителю. В этом смысле образовательная политика пореформенного периода продолжала линию николаевского царствования.