Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

…А попробуй, спроси —

Да была ль она, братие,

Эта Русь на Руси?

Эта – с щедрыми нивами,

Где родятся счастливыми

И отходят в смиреньи.

Где как лебеди – девицы,

Где под ласковым небом

Каждый с каждым поделится

Божьим словом и хлебом…

Но ведь где-то, наверное,

Существует – Она?!

Та – с привольными нивами,

Та – в кипеньи сирени,

Где родятся счастливыми

И отходят в смиреньи…

Я молю тебя: – Выдюжи!

Будь и в тленьи живой,

Чтоб хоть в сердце, как в Китеже,

Слышать благовест твой!..

А. А. Галич

«Отречемся от старого мира»: от угасания медиевализма в революционную эпоху к сталинскому медиевальному ренессансу

В 1917 г. память о средневековом прошлом как отрезало. Между февралем и октябрем 1917 г. в политической полемике разные стороны иногда вспоминали о новгородском вече или земских соборах, как «исконно демократической» форме правления в России, но все это быстро перестало быть актуальным. На повестке дня были новые образы, идеи, символы. Медиевализм проявлялся минимально. Например, и со стороны белых, и со стороны красных в пропаганде использовались образы богатырей. Именно в классических былинных позах на целом ряде плакатов нарисованы красноармейцы с винтовками вместо копий. Есть плакат, где Л. Д. Троцкий изображен в виде Георгия Победоносца, поражающего копьем змея контрреволюции. Аналогичны плакаты белых, где их воины в образах древнерусских витязей поражают красных и возрождают «Единую и неделимую Россию». Много было антирелигиозных плакатов, на которых изображались церкви, но вряд ли здесь имелось в виду Средневековье.

В истории Гражданской войны есть один таинственный эпизод, якобы связанный с медиевализмом. 7 мая 1918 г. вышел приказ наркома Л. Д. Троцкого № 326 о разработке новой военной формы для Красной армии. Была учреждена специальная комиссия, куда включили художников, чья манера была близка к русскому стилю и его модернистским трактовкам (В. М. Васнецов, Б. М. Кустодиев и др.). Они создали эскизы новой формы, в которой головной убор внешне был схож с древнерусским шлемом-ерихонкой, а на шинели были нашивки, сходные с элементами костюма московских стрельцов. Новые военные головные уборы называли «фрунзевками», «богатырками», в истории за ними закрепилось название «буденовки». Они использовались в Красной армии вплоть до 1940–1941 гг. (в милиции и тыловых частях до 1945 г.)[1015]. Как отметил историк А. С. Степанов, «воины РККА, по мысли авторов военной формы, должны были напоминать этаких былинных русских богатырей»[1016].

Подобная древнерусская стилистика – собственно, единственный подобный случай в истории первых лет советской власти. Она настолько выбивалась из советской идеологии, что возникло предположение, что большевики не впадали в медиевализм, а использовали форму, пошитую еще в царской России. Согласно этому предположению, в 1915–1916 гг. на фабрике Н. А. Второва якобы были изготовлены комплекты формы в древнерусском стиле, сделанной по эскизам того же художника В. М. Васнецова[1017]. Эта форма предназначалась для будущего парада победы русских войск после окончания Первой мировой, который должен был состояться в Берлине или Константинополе. Новые шлемы для солдат назывались «богатырки». Символика парада должна была быть выдержана в русском стиле правления Николая II. Поскольку в 1918 г. молодой Советской России было явно не до налаживания производства пошива крупных комплектов обмундирования, то Троцкий просто воспользовался имеющимися на складах комплектами и уже опробованной линией производства.

В пользу этой версии говорит уникальность новой формы – ни до, ни после советские проекты не были отмечены присутствием средневековой символики (ни Троцкому, ни его наркомату интерес к Средним векам, в отличие от николаевской эпохи, был совершенно не свойственен). Необходимых документальных подтверждений этой версии, однако, нет. Такого рода проекты и заказы должны были оставить большой след, от разработки проектов формы до финансовых документов, но никаких архивных свидетельств царского времени не сохранилось, версия о николаевской «богатырке» бытует только в публицистике, а вот история создания советского обмундирования хорошо задокументирована.