Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

Средневековье смотрело на зрителя через экранизацию русских народных сказок. В СССР наиболее известным представителем жанра сказки стал режиссер А. Роу (1906–1973)[1044]. Для визуального решения своих сказок он использовал стилизованную архитектуру, быт и костюмы времен Ивана Грозного. В 1938 г. вышла его первая киносказка «По щучьему велению», а уже через год – картина «Василиса Прекрасная» (1939 г.). Как и произведение С. Эйзенштейна, фильм «Василиса Прекрасная» нес в себе патриотическую идею защиты Родины, в связи с чем первая его половина в визуальном отношении снята достаточно строго, реалистично, что является отсылкой к фольклорным истокам – несказочной прозе[1045]. 31 июля 1941 г., в самом начале войны, состоялась премьера другого фильма А. Роу по сказке П. Ершова «Конек-Горбунок» (1941 г.). Работа по съемкам киносказок продолжилась в 1944 г. Так, уже 27 мая 1945 г. был начат прокат фильма «Кащей Бессмертный». Совместив сказочную тематику с яркими элементами средневекового быта, А. Роу, как и С. Эйзенштейн, смог приобщить зрителя к традиционной средневековой культуре, при этом, что немаловажно, создав произведение, доступное для всех возрастов.

Сам А. Роу отмечал актуальность Средневековья для современного зрителя: «Для нас важно перекинуть мостик от древних времен к современности. Мы стремимся увидеть в фольклоре главную идею, созвучную нашим дням, раскрыть языком кино ее смысл»[1046]. Примечательно, что жанр киносказки позволял ему вносить в сценарии своих фильмов откровенно христианские элементы, которые каким-то образом проходили мимо советской цензуры.

Так, в «Кащее Бессмертном», являющемся очевидной аллюзией на войну против Гитлера, один из персонажей, Гусляр, поет: «Ох, и гой еси, Владимир – князь Красно Солнышко! Много еще на Святой Руси богатырей. Одолеют они идолище поганое»[1047]. В конце же фильма показывается русское воинство, держащее стяг с ликом Христа[1048]. Как уже отмечалось выше, в фильме «Александр Невский» вражеские рыцари шли рука об руку с католической церковью, а русские, казалось бы, не имели религии вовсе. В противоположность этому, в картине А. Роу образ врага явно ассоциируется с языческими идолами, которые противопоставляются православным богатырям Святой Руси. Таким образом, наблюдается два совершенно разных подхода к Средним векам при создании патриотических фильмов, фактически посвященных одной и той же теме.

Средневековые образы использовались еще в целом ряде фильмов 1920– 1940-х гг., но в целом медиевальная тематика занимала периферийное положение в советском кинематографе. Из огромного массива советских художественных фильмов лишь 26 (менее 1 %) были посвящены истории России допетровского периода. Наибольший интерес вызывали сюжеты из истории России XVI (23 %) и XVII (26,9 %) столетий. Наименее востребована была эпоха раннего Средневековья (IX в. – 3,8 %, X в. – 7,6 %). События XIV в. отдельного освещения в рамках советского кинематографа не получили вовсе[1049].

Обращение к истории России, в том числе некоторое привлечение медиевальных образов в государственной пропаганде накануне Второй мировой войны, способствовало развитию патриотизма у советских людей. Это формировало почву, на которой будет строиться патриотическая пропаганда в 1941–1945 гг., когда обращение к национальной истории станет еще более актуальным.

Новые взгляды на историю: школьные программы 1920–1930-х годов и медиевализм

В СССР принципиально изменились взгляды на историю и сущность исторического процесса. Применительно к средневековому периоду это проявилось в том, что пришедшие к власти в 1917 г. большевики видели в историческом материале обоснование для неизбежности победы социализма. Книги по истории наполнились примерами классовой борьбы, начиная с Киевской Руси. Средневековый период при этом неизбежно уходил на задний план, поскольку при всем желании не мог содержать колоритных примеров социалистического выбора, сделанного смердами и холопами. Да и с примерами классовой борьбы в древности было трудно, все-таки основная масса известных выступлений против властей начиналась с «бунташного» XVII в. В СССР вся «история царей» воспринималась как символ темного прошлого, эпохи угнетателей и эксплуататоров. К ней обращались, когда были нужны негативные примеры из прошлого.