Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

К числу немногих исторических деятелей отечественного Средневековья, которым дана оценка в «Русской истории в самом сжатом очерке», можно отнести Ивана Грозного, при том что такие персонажи, как Владимир Святой, Александр Невский и Дмитрий Донской не получили в этом тексте сколько-нибудь подробного освещения своей деятельности. Опричнину же историк прямо называет террором, в котором не видит ничего страшного. Надо отметить, что это одно из положений, которые не были принципиально пересмотрены и в более позднее советское время. С этой точки зрения «ползучая реабилитация» Ивана IV началась еще в 1920-х гг.

Процесс выработки новой учебной программы школьной истории[1064], рождения новой «конвенции» и схемы истории в советской историографии хорошо изучен[1065]. Он связан с поворотом к национальной истории в середине 1930-х гг. На совещании в Народном комиссариате просвещения 8 марта 1934 г. было выработано решение о необходимости создания единого учебника истории, конспект которого обсуждался на уровне политбюро. Особо в замечаниях «вождей» был раскритикован учебник по истории России[1066]. По итогам рассмотрения Правительственной комиссией, возглавляемой А. А. Ждановым, первая премия не была присуждена ни одному из представленных учебников, а второй премии удостоился учебник под редакцией А. В. Шестакова[1067].

Отметим основные отличия новых «сталинских» учебников 1930–1940-х гг. от марксистских пособий по истории раннесоветского времени. Прежде всего, нельзя не обратить внимания на лапидарность изложения русской истории вплоть до начала XVIII столетия на страницах уже упомянутого текста М. Н. Покровского: из 524 страниц текста этому периоду посвящены лишь первые 67 страниц. Покровский дает обзор русского Средневековья, акцентируя внимание лишь на некоторых деталях. В его тексте хронологический принцип не имеет принципиально важного значения. Практически не выделяются личности князей, а создается некий обобщенный образ князя как классового врага трудового народа. Учебник под редакцией А. В. Шестакова (как и все последующие школьные учебники по истории СССР) построен именно по хронологии. В нем гораздо подробнее освещаются события героического прошлого русского народа и персоналии героев, в том числе и князей-полководцев, таких как Александр Невский и Дмитрий Донской.

Исходя из положения, что нервом исторического процесса является борьба классов, учебные тексты 1920-х – начала 1930-х гг. акцентировали внимание на социальных столкновениях, активно конструируя мифы об антифеодальных восстаниях и войнах. Например, в учебниках по истории СССР 1920-х – начала 1930-х гг. большую роль играет изучение городских восстаний XI в. – сюжета, которому не уделялось такое пристальное внимание в последующие годы. Тема городских восстаний использовалась для иллюстрации резкого недовольства народных масс политикой власти и произволом ростовщичества. Покровский даже называет эти выступления древнерусскими революциями: «Вымогательства ростовщиков становились все наглее и наглее, причем гнездом ростовщичества был княжеский двор: князь был первым спекулянтом, торгуя солью и т. п.»[1068]

На смену концепции Покровского в интерпретации русского Средневековья пришла схема Б. Д. Грекова, в которой причудливым образом сочетались установки государственной школы русской историографии и марксисткой формационной теории. Общим местом советских учебников истории СССР после Покровского является появление объектов консенсуса национальной памяти из средневековой отечественной истории. К их числу принадлежат Александр Невский, Дмитрий Донской, Ледовое побоище, Невская битва, Куликовская битва и др.

Начиная с середины 1930-х гг. большое внимание на страницах советских учебников по истории и литературе уделяется борьбе русского народа с иноземными захватчиками в XIII в., и сосредоточено оно преимущественно на знаковых событиях этой борьбы – татаро-монгольском нашествии, Невской битве, Ледовом побоище. Большая часть учебников по истории указывает, что первостепенным стало негативное влияние ига на экономическое развитие страны. Формулируется концепция, что древнерусское государство выступило своеобразным щитом для Европы. Согласно этой теории, сама Русь из-за ига сильно отстала по всем направлениям культурного развития и не смогла преодолеть это отставание вплоть до социалистической революции 1917 г. Выдающимся подвигом русского народа в то тяжелое время стало массовое выступление против иноземного ига, возглавленное князем Дмитрием Донским и закончившееся Куликовской битвой[1069].

Таким образом, перестройка образования в 1930-х гг. привела к тому, что школа стала давать обществу два важных посыла, связанных с медиевализмом: патриотический (оборона страны как следование великим подвигам и традициям предков) и классовый (осуждение князей и церкви, культ народной борьбы против эксплуататоров начиная со Средневековья). На этих положениях советское школьное образование стояло вплоть до развала СССР.