Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

Приведем еще несколько высказываний: «Я очень хорошо знаю место, на котором планируется памятник. Хорошо изучил его погодные условия. Там часто бывают ветры ураганной силы, даже смерчи. Поэтому купола, придуманные в проекте Смирнова, может снести. Мы должны ставить навеки, надолго. Знамена, запроектированные этим проектом, будут сломаны ледоходом. Проект Смирнова – смелое архитектурное решение, но он не русский по формам, а восточный, это памятник Бисмарку. Козловский предлагает памятник прочный, монументальный, будет стоять веками» (А. С. Потресов, журналист, участник экспедиции по поиску места Ледового побоища). «Памятник Ледовому побоищу обязательно должен выражать идею победы… В первом проекте (Смирнова) я не вижу выражения идеи русской славы, в нем есть элементы людного формализма. Во втором проекте есть ясно выраженная идея, повтора же бояться не следует. Важно, что памятник будет понятен любому 14-летнему мальчишке…» (В. В. Хлебников, инженер областного отдела по делам архитектуры). «Невозможно найти лучшее место для памятника, оно единственно и неповторимо. Само это место, две единицы подхода воды и неба – элемент памятника… идея проекта должна быть бессмертной и титанической, она должна войти в души людей. Мне кажется, что проект группы Смирнова потенциален, его разработку надо продолжить. Скульптура Козловского неплохая, это традиционное решение, но, к сожалению, банальное. Эта вещь может стоять в разных местах, но она не может быть на льду Чудского озера, она может стоять в городе, в парке и т. д.» (С. С. Гейченко, директор мемориального музея-заповедника А. С. Пушкина «Михайловское»). «Проект Козловского сомнителен прежде всего по силуэту: издали он будет восприниматься как церковь с лошадиной головой. Стилистическое решение скульптуры относится к концу XIX века, когда моден был псевдорусский петушиный стиль. Нельзя идти в решении столь серьезной задачи по пути такой стилизации. Скульптура обречена на нравственное старение, она уже сейчас устарела» (Р. П. Погодин, писатель). «Архитектурное решение, предложенное Смирновым, – это ребус, намек, который понять окончательно нельзя, проект красив, оригинален, но это театральная декорация. В скульптуре же Козловского все ясно, нет никаких намеков… Памятник Козловского не устареет, это очень оригинальный памятник, очень торжественный, вызывает уважение своими большими размерами, это вещь, от которой хочется отойти и посмотреть. Проект Козловского не завершен, но содержание его ясно сразу. Он монолитен» (Г. А. Шульц, художник).

Дискуссия вылилась на страницы центральной прессы. 4 марта 1969 г. вышла статья А. А. Проханова, поддержавшего проект В. П. Смирнова: «Из озерной глади, как бы распарывая ее, взлетают ввысь белоснежные треугольные опоры, поддерживая на себе тонкие металлические полусферы. И семь этих чаш словно колышутся, бьются одна о другую, громоздятся, летят – готовы распасться и не распадаются»[1088].

В пользу проекта высказался также знаменитый филолог Д. С. Лихачев: «…прямо из воды поднимутся простые белые пилоны… Между пилонами повиснут в воздухе яркие золотые шлемы: те самые шлемы, которыми псковичи венчали свои храмы». При этом Лихачев критиковал проект Козловского: «Нелепо выглядела бы конная статуя Александра Невского. Выросшая из водной поверхности озера среди тесного островка, невесть как туда попавшая и не ведающая, как оттуда выбраться». Академик критиковал направление движения коня на запад – там в СССР живут мирные эстонцы, зачем им угрожать?[1089]

Против проекта Смирнова резко высказался писатель А. Югов: «Каждый может посмотреть и убедиться, что исполненный по заветам абстракционизма памятник русским богатырям будет представлять… огромные каменные зубья, словно бы уцелевшие от зданий после сильной бомбежки. Похоже и на гидротехническое сооружение, вроде бы на шлюзы. А в середине подвешены будут огромные позолоченные котлы, якобы шлемы». Против была и общественность: «…Я – народ, который должен понимать историю своего народа, и неужели будет сотворена такая глупость? <…> тут же в газете помещен снимок этого проекта, который в основном изображает свалку бетона XX века, и без инструкции к нему навряд ли народ поймет, что это такое! Применить абстрактное искусство к истории России 1242 года – ни с чем не вяжется, это равносильно тому, как Александра Невского посадить на танк» (А. И. Захаров, уроженец деревни Самолва)[1090].