Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

Вторая причина обращения к истории Полоцкого княжества – его суверенитет был утрачен в борьбе с внешними врагами. Тем самым находилось естественное объяснение, почему Белоруссия обрела государственность только в 1991 г.: виновата внешняя агрессия. Древняя Беларусь существовала как независимая держава, но погибла под неудержимым натиском врагов, которые и дальше не давали свободы белорусскому народу. В трактовках национальной истории формировался, по выражению И. А. Марзалюка, «образ захваченного края»[1246], своего рода комплекс жертвы. Национальная история до обретения независимости изображалась в русле концепции translatio servilium – «длящегося рабства». Именно из-за иностранных захватчиков белорусская государственность погибла и не заняла того места в истории, которое могла бы занимать.

Полоцкое княжество в качестве средневекового начала Белоруссии имело только один недостаток: название. В любых национальных концепциях имя играет первостепенную роль, а Полоцк никогда не назывался «Белой Русью», хотя это название в Средневековье было известно. Поиск обоснований древнего происхождения имени «Белоруссия» стал одним из направлений историографии и национальной мысли[1247]. Здесь важным этапом стали работы Алеся Белого[1248]. Они вызвали большой резонанс, несмотря на неоднозначное отношение к ним в среде профессиональных историков[1249].

Не углубляясь в полемику относительно семантики термина «Белая Русь» в Средневековье и раннее Новое время[1250], обратим внимание на идеологические аспекты поиска средневековой «Белой Руси» как предшественника современной Белоруссии. Во-первых, еще при описаниях Полоцкой Руси авторы подчеркивали ее демократический, свободолюбивый, прогрессивный характер. В идее Белой Руси данный концепт получил дальнейшее развитие. Высказывалось мнение, что «Белая» означает «вольная», «свободная» (прежде всего от монгольского ига, повлиявшего на русских самым роковым образом). Эта мысль звучала в работах М. П. Драгоманова, А. А. Потебни, М. В. Довнар-Запольского. Тем самым изначальная культурная сущность Белоруссии противопоставлялась «несвободной» Московии/России.

Во-вторых, в историографии присутствует концепция о переносе названия «Белая Русь» с одного субъекта на другой, с изначальной подлинной, белорусской «Белой Руси» на Россию. Об этом свидетельствуют названия: «белый царь» в титуле русских царей, «царь Белой России» в титуле Алексея Михайловича и т. д., «Белая Русь» как обозначение Новгородской республики до ее покорения Москвой и т. д., «Белая Русь» как наименование в XVI в. земель, захваченных русскими государями у Великого княжества Литовского, – Полоцка, Смоленска и т. д. Здесь присутствует довольно распространенный в национальных идеологиях Восточной Европы дискурс о «похищении названия». Отсутствие в Средневековье названия «Белоруссия» указывает, по мнению авторов, на сложный характер его бытования и несомненную связь этого названия с землями, подвергавшимися аннексиям со стороны Московской Руси.

В-третьих, несомненна, с точки зрения ученых, связь названия «Белая Русь» с европейской культурой. А. Белый писал, что название «Белая Русь» – уникальный памятник европейской (можно уточнить: латинской) культуры… оно может свидетельствовать о связи ее исторической судьбы с судьбой европейской цивилизации[1251]. Автор акцентировал внимание на том, что в европейских источниках название упоминается куда чаще, чем в восточнославянских. Тем самым еще раз подчеркивается европейский, западный культурный вектор развития, размежевание с Россией, отличие от нее.

Поиск «Белой Руси» в средневековых источниках и создание на этой основе интеллектуальных конструктов в какой-то степени отвечает задачам поиска национальной идентичности в прошлом. Все это не отменяет того факта, что данное название прилагалось к местности, к региону, но страны такой не существовало. Государство, в состав которого в XIII–XVI вв. входили современные белорусские территории, называлось иначе: Великое княжество Литовское и Русское. Исходя из общности территории, история княжества была отождествлена с белорусской историей.