Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

Историческая память о прошлом Белоруссии сегодня конструируется как память о стране, которая все время находилась под властью других держав, и из-за этого даже была вынуждена носить не свое название (Великое княжество Литовское и Русское). Сперва Белоруссия (ВКЛ) оказалась в составе Речи Посполитой, первую скрипку в которой играла Польша, затем (с 1795 г.) – России, потом – СССР. Таким образом, при описании белорусского прошлого в первую очередь оказывались востребованы образы насилия, чужестранной агрессии, оккупации, эксплуатации народных сил и природных ресурсов и т. д.

При этом белорусский дискурс формировался не самостоятельно, а путем заимствования идей из польского и российского дискурсов. Из польского были взяты идеалы державы как культурной доминанты региона, гиперболизация военных побед, религиозная и этническая толерантность, антироссийская риторика. Из русского был взят прежде всего идеал державности, сильного, побеждающего государства.

И вот здесь белорусскому историческому дискурсу потребовалась война. Наличие славного военного прошлого и национальных героев войны – необходимый атрибут самосознания любого народа. У каждого из них есть Великая национальная битва (Косово 1389 г. у сербов, Куликово 1380 г. и Бородино 1812 г. у русских, Конотоп 1659 г. у украинцев, Грюнвальд 1410 г. и битва за Варшаву 1920 г. у поляков и т. д.). При обращении к истории ВКЛ такая битва появилась и у белорусов – ею стало сражение при Орше 1514 г., когда армия ВКЛ разбила российское войско. После 1991 г. день Оршанской битвы в Белоруссии был объявлен днем воинской славы.

Именно в день, когда произошла битва – 8 сентября, – в 1992 г. в Минске приносили присягу воины вновь созданной армии независимой Республики Беларусь. В публицистической литературе звучат высказывания, что «в 1514 г. решалась судьба будущего белорусской нации», «подвиг героев Оршанской битвы, которые разгромили втрое превосходящее войско Московского государства, всегда будет сиять яркой страницей в истории Беларуси и освещать путь нынешнему и будущему поколению патриотов»[1264]. Г. Н. Саганович отметил, что выбор Оршанской битвы в качестве национального ориентира имеет глубокий смысл: он символизирует поворот Белоруссии к Западу, противостояние Белоруссии с Россией, оборону ее суверенитета[1265]. В 2014 г. в Белоруссии и Литве прошли празднования в честь 500-летия победы в Оршанской битве, проводились многочисленные научные конференции и выходили юбилейные издания[1266]. Сегодня на месте битвы усилиями местных энтузиастов установлены памятники героям, к которым водят неофициальные экскурсии.

В дискурсе белорусского Средневековья (строго говоря, не Средневековья, а раннего Нового времени) кроме битвы появилась и своя масштабная война с Россией – Ливонская война 1558–1583 гг. Война оказалась важным звеном конструкции, подходящей под все компоненты белорусского дискурса. В ней была и оккупация белорусских земель (Полоцк в 1563 г.), и трагедия страны, на территории которой шла война, и комплекс жертвы (изнуренное войной Великое княжество Литовское вынуждено покориться Польше и подписать Люблинскую унию), и коварный заговор против Беларуси внешних врагов, как тайных (Польши), так и явных (Московии), и несколько блестящих побед, которые были приписаны не литовскому или польскому, а именно белорусскому оружию. Белоруссия уже в ранней национальной историографии рассматривалась как главный фигурант Ливонской войны, на территории которой проходили основные боевые действия[1267].

Главная идея этого милитаристского дискурса была сформулирована Зеноном Позняком, который утверждал, что «тысяча лет белорусской державности – это тысяча лет белорусской культуры и тысяча лет войны. Среди этих войн есть она, перманентная война, которая не прекращается никогда – эта цивилизационная война с Россией»[1268]. В размышлениях Позняка видно прямое копирование польского исторического дискурса, который теперь присвоен белорусами. Последние оказались «на самом краю христианства» и проиграли войну с Россией, потому что Европа не поддержала Белоруссию, так как никто на Западе не понял ее значения для обороны европейской культуры. «На краю христианства» страна оказалась одна, а ведь когда-то Беларусь уже прикрыла собой Европу – именно белорусы, по его версии, остановили монголо-татарское нашествие, разбив Орду на Синих Водах в 1362 г. Поглощение Белоруссии Россией в 1795 г., по мнению З. Позняка, привело в XIX–XX вв. к мировым войнам, потому что уже ничто не стояло между мирной Европой и агрессивной Москвой[1269].