Мобилизованное Средневековье. Том II. Средневековая история на службе национальной и государственной идеологии в России

В художественном убранстве происходит прямое рифмование событий средневековой истории (икона Владимирской Божьей матери спасает Русь от нашествия Тамерлана, Сергий Радонежский благословляет Дмитрия Донского на битву с Мамаем и т. д.) с подвигами русских воинов в XX столетии, в Первой и Второй мировых войнах (явление Пресвятой Богородицы Августовской во время Первой мировой войны, помощь Тихвинской иконы Богородицы в 1941 г., явление Богородицы с иконы «Нерушимая стена» во время Курской битвы и т. д.). На одной фреске размещены святые Владимир, Борис и Глеб, Александр Невский и обобщенные ростовые портреты воинов Великой Отечественной войны, пехотинцев и пограничников. Свв. Дмитрий Донской, Илья Муромец и Федор Ушаков написаны вместе с летчиками, десантниками, моряками, морскими пехотинцами. Сергий Радонежский вместе с Николаем Чудотворцем и Георгием Победоносцем представлен на фреске «Воины-победители в войне с фашистской Германией и милитаристской Японией». На барельефах с изображениями русских полководцев их ряд начинается с Михаила Воротынского. Небесная фигура Александра Невского благословляет бойцов на барельефе «Оборона Ленинграда», софийский храм-памятник Александра Невского размещен на барельефе «Освобождение Европы 1945 г.». Перечисление примеров использования средневековых образов можно продолжить[1390], главная тенденция ясно продекларирована: главный воинский храм является духовным символом России, истоки ее славы и величия – в святых подвижниках и героях Средневековья, герои Великой Отечественной войны и современных войн – прямые преемники славы Александра Невского, Дмитрия Донского и др. Это единая линия истории, единая судьба, единый подвиг. И они воплощены в архитектурных символах.

Интерес к наследию Средневековья наблюдается не только в храмовой, но и в жилой архитектуре. Так, летом 2018 г. в центре Санкт-Петербурга – в Басковом переулке – завершилось строительство многоэтажного жилого комплекса «Русский дом». Это огромный ансамбль, где важную композиционную роль играет глубокий курдонер, вокруг которого расположились корпуса. Комплекс украшен высокой сложнопрофильной кровлей. Ее конфигурация с изломами, шатровые завершения декоративных башенок, четыре ската на угловых объемах, окраска бело-бордовых ромбов «черепицы», металлические гребешки, фигурные флюгеры – все элементы, на первый взгляд, вызывают ассоциацию с теремными дворцами средневековой Москвы. Ассоциации с древнерусской архитектурой способствует и характер сдвоенных арочных окон, и огромные балясины-опоры цокольного этажа, и «каменная резьба», украшающая фасады корпусов. Мотивы этой резьбы – стилизованные петушки, геральдические звери и птицы, треугольные ели и т. п. – также красноречиво говорят о первоисточниках-прообразах – декоре средневековой архитектуры. При более детальном анализе на первый план выходит ощущение суровой сдержанности, цветовой скупости, лапидарности форм, то есть проявляются те черты, которые всегда характеризовали петербургскую школу архитектуры, будь то времена барокко, классицизма или модерна.

Сам руководитель архитектурной мастерской «Евгений Герасимов и партнеры», которая проектировала дом, говорит о таком двояком переосмыслении русского стиля следующее: «И возможности, и ограничения участка, на котором построен “Русский дом”, задавались прежде всего двумя его важнейшими особенностями, а именно – местоположением и размером. Участок большой – 2,4 гектара, находится он в историческом центре города; сама по себе совокупность этих двух факторов – уже вызов для архитектора. Мы решили ответить на него нестандартным ходом и выбрали неорусский стиль. Он только на первый взгляд кажется непривычным для Санкт-Петербурга; на самом деле на рубеже XIX–XX веков шел активный поиск именно в национальной стилистике – так ознаменовался национально-патриотической подъем того времени. В Петербурге было немало построек в стиле, который тогда назывался “а-ля рюсс”: на ум приходит Феодоровский городок в Царском Селе или здание на углу Литейного и Пестеля, по диагонали от дома Мурузи. Сто лет назад петербургские зодчие пытались переосмыслить наследие допетровской архитектуры России. Получается, наш “Русский дом” – это пере-переосмысление ее принципов, своего рода “вторая производная”»[1391].

В лучших традициях художественной культуры России относительно художественных достоинств этой постройки даже возник диспут между историками искусства Петербурга и Москвы. Москвичи подспудно отстаивают право только первопрестольной развивать русский стиль, подчеркивая достоинство построек, украсивших Москву в последнее время.