Моя дорогая Ада

Синагога находилась в 4-м округе, на улице Паве. Здание слегка отступило вглубь квартала, его трехчастный фасад акцентирован двойными окнами, элегантные колонны украшены растительными орнаментами в стиле модерн. Над входом – звезда Давида. Когда мы с Лолой и Робертом вошли внутрь, меня поразила совершенно другая атмосфера, чем в католических или протестантских церквях.

– Эктор Гимар спроектировал его для русских и польских эмигрантов, – прошептала Лола. – В XIX веке здесь, в Маре, селилось большинство еврейских эмигрантов из Восточной Европы. Тогда Гимар уже построил красивые дома в 16-м округе. Он был женат на Аделине Оппенгейм из Нью-Йорка. Входы в метро в стиле модерн тоже спроектировал он.

Лола взяла меня за руку и повела к боковой лестнице наверх.

– А Роберт? – спросила я, когда увидела, что он остался.

– Нам туда нельзя.

– Как?..

– Мы сидим сверху, на галерее, – так мы видим мужчин, но они не видят нас.

– Почему?

– Чтобы мы не отвлекали их от молитвы.

– Чем?

– Угадай с трех раз.

Мы заняли места среди других женщин на галерее.

– Есть 613 мицвот, разделенных на 248 предписывающих и 365 запрещающих. Чтобы стать бар-мицвой или бат-мицвой, сыном или дочерью заповедей, нужно выучить их все.

– Наизусть?

– Ну да…

– Что значит сыном или дочерью заповедей?

– Символическое вступление во взрослую жизнь со всеми правами и обязанностями.

– Но это же еще дети.

– Раньше в тринадцать лет становились мужчиной, а в двенадцать – женщиной. Большинство умирали молодыми. Многие мицвоты практичны и просты для понимания, другие нам никогда не понять до конца.

– Что за платки носят мужчины?

– Это талит, молитвенная шаль.

– А шапка?

– Это не шапка, это кипа. Мужчины носят ее в знак того, что над ними Бог и они его чтут.

Только сейчас я заметила, что здесь не царит гробовая тишина, знакомая мне по католическим храмам. Все шептались, одни шутили, другие молились, и всеобщее внимание было приковано к Марселю, внучатому племяннику Кати Гранофф. Высоко подняв голову, он начал читать свиток на иврите. Он стоял перед ларцом в середине нефа.

– Что это?

– Читает Тору. Свиток Торы в ларце считается самым ценным имуществом каждой общины, он используется только для изучения и для служб.

Синагога заполнилась до отказа. Неф был узким и необыкновенно высоким, с двумя этажами. Все галереи оказались заняты женщинами и девочками. В отличие от мужчин, они не надевали молитвенные платки. Видимо, бар-мицва был чем-то вроде конфирмации для католиков и протестантов, но, в отличие от христиан, евреи не устраивали массового мероприятия для целой группы мальчиков и девочек. Здесь был только Марсель. Центром происходящего был он, а не раввин или другие непринужденно вошедшие мужчины. Речь шла только о нем. Живот пронзила острая боль. Я согнулась от судороги.

– Что случилось? – спросила Лола.

– Эти дни.

– Тише. Большинство еврейских женщин не ходит в этот период в синагогу.

– Чудесно, – простонала я. – Значит, хотя бы есть причина пропускать службу.