Моя мама - ведьма!

Аджит молчит. Мне кажется, что он на меня смотрит, и я сейчас как никогда жалею, что Замок перекрывает мне магическое восприятие мира. Без него я бы не гадала, я точно знала бы, как именно смотрит на меня нажий радж — упивается ли своим превосходством, или может — жалеет о том, что отталкивает меня.

Я не знаю. Так отчаянно хочу верить в последнее. Хоть и нет у меня даже на эту веру никаких прав…

Ладони Аджита звонко хлопают. Из боковой комнаты, в которой ранее скрылась белая нагиня, сейчас появляется черная, одетая в тунику цвета травы, перехваченную простым поясом. Разумеется, сразу же вспыхивает ядовитым светом браслет на её руке. Режет глаза ужасно.

— Проводи эту ведьму в гостевые покои, — негромко приказывает Аджит, — пусть её накормят. Но проследи, чтобы без сопровождения ведьма не шлялась по моему дворцу. Ей этого не позволено.

— Прошу за мной, — произносит нагиня, явно обращаясь ко мне. В голосе у неё звучит такое смирение, что сразу ясно — приказ ей не по душе. И я ей не по душе. Ну и ладно. В конце концов, она мне не подружкой на свадьбе будет.

Я пропускаю её вперед, дожидаюсь, пока черный хвост окажется на таком расстоянии, что я точно на него не наступлю — это великое оскорбление, за которое можно и на месте жизни лишиться, особенно если ты человек. Только сделав шаг, останавливаюсь, кое-что припоминая.

— Великий радж, — поворачиваясь, склоняюсь в ритуальном поклоне, про который все это время забывала, — я дала Викраму магический зарок, что обращусь к тебе с просьбой. Позволь мне исполнить его.

— Излагай, — мрачно, будто у него разом заныли все зубы — видимо, до такой степени я его бешу, цедит Аджит.

— Я прошу ваше великодушие позволить мне провести день рядом с… вашим сыном, — сама понимаю, что “мой” только гарантирует мне немедленный отказ, — только один день. Большего не прошу.

— Наглости твоей нет никаких пределов, — медленно проговаривает Аджит, явно желая содрать с меня шкуру, как можно скорее.

— Это отрицательный ответ? — уточняю, не теряя надежды.

Радж молчит. Долго молчит. У меня спина затечь успевает.

— Я подумаю и дам свой ответ позже, — наконец отвечает он. И будто бы даже усталость звучит в его голосе, — но уйди с моих глаз, ведьма. Прямо сейчас.

Кто я такая, чтобы отказывать раджу в такой настойчивой просьбе?

Тем более, что он не сказал “нет” на мою просьбу. А это значит — он еще может сказать “да”.

Глава 7. В чужих монастырях уставы такие интересные!

— Прошу, — тон нагини, распахнувшей передо мной дверь, звучит с глубоким затаенным злорадством. Вхожу, оглядываюсь, ищу подвох. И где?

Потолки высокие, стены узорчатые, обстановка роскошная, в дальнем углу дверь в соседнюю комнату. По сравнению с карцером — воистину королевские условия.

— Спасибо вам, — разворачиваюсь к нагине и забытым, но в свое время заученным движением касаюсь поочередно двух плеч, сердца и сердца моей собеседницы. “Да согреет Аспес твой день” — старая формула благодарности для нагов. Аджит меня ей учил. Я еще помню. Нагиня возмущенно фыркает, но я вижу, что она удивлена.

Понимаю. Я по ведьминским меркам — странный экземпляр. Хотя нагам об этом вряд ли известно.

Служанка уходит, громко хлопая дверью. В этом хлопке я слышу какое-то не очень понятное мне обвинение. Ну…

Ладно, потом поиграю в загадки — сейчас есть задачи интереснее.

Прохожусь по выделенным мне покоям, нахожу спальню, ванную комнату, в огромном бассейне которой я и утонуть могу, уютную комнату — этакую совмещенную гостиную и библиотеку. Здесь есть и уютные кресла, в которых можно расположиться для чтения, и круглый небольшой столик у окна, явно предназначенный для приема пищи.

Почему я это решила? Да потому что именно когда я появляюсь в этой комнате — я нахожу тут уже бросившую меня гадать о причине её недовольства служанку, застилающую этот стол светлой скатертью. При виде меня она, конечно, высокомерно задирает нос и с гордо развернутыми плечами исчезает в скрытой за портьерой серого шелка двери для слуг.

Смотрю на неё, и хочется рассмеяться.

Девочка, неужели ты думаешь, что этим своим презрением меня заденешь?

Нет. Не ты.

Вот холодность вашего раджа — она убивает меня, да. Прямо сейчас промораживает. Потому что для меня эта встреча была невозможной, запретной, но такой желанной все эти двенадцать лет. А он…

А он, конечно, все эти двенадцать лет меня презирал. Совершенно заслуженно. Но как бы мне хотелось, чтобы не только я срывалась на старые прозвища. Чтобы не только у меня сердце в груди кувыркалось.

Ох, Рада, Рада, третий десяток разменяла, а все такая же дурында, как в двадцать свои, беспечные безмозглые годики. Ведь это из-за этой неутомимой веры в то, что я заслуживаю любви, да не какой-нибудь, а той самой, что всю жизнь переворачивает, я и пошла на ритуал.

Все получилось.

Жизнь и вправду повернулась ко мне такой стороной, о которой я до ритуала даже не думала.