Моя мама - ведьма!

— Папа, так и скажи, что ты хочешь, чтобы я побрил голову налысо, — сдержанно, но все-таки дерзко вворачивает Викрам, а потом и вовсе сверкает нахальными глазищами из-под растрепанной выбившейся из-под обруча челки, — но разве Аспес разрешает своим жрецам и будущим жрецам стричь волосы?

— Стричь — не разрешает. Драть — сколько влезет, — мрачно роняет великий радж и переплетает между собой пальцы. Он уже даже не спорил с некоторыми своими противниками в том, что правитель-то из него был гораздо суровее, чем отец.

Потому что наследничек до сих пор мог на своей пятой точке спокойно сидеть и ерзал исключительно из-за склада характера, а не после страстного свидания с розгами. А следовало, следовало Викрама с ними познакомить!

Сбежал! И где сбежал! В стране, которая хоть и пытается быть терпимой к нелюдям, но по-прежнему не вмешивается в самосуды ведьминских ковенов.

И к кому…

— Я хочу провести с ней время до заката, — Викрам стоит, скрестив руки на груди, — и у тебя не получится меня отговорить от этой идеи, отец.

— Ты хочешь, чтобы я даже единой попытки не сделал? — великий радж уже отчаялся когда-нибудь перестать смотреть на выходки сына без поднятой брови. Хотя бы одной из двух.

— Я хочу, чтобы на это свое наущенье ты потратил как можно меньше времени, папа, — Викрам и сам понимает, что сегодня бьет очередной рекорд собственной наглости, и потому старательно проговаривает эту фразу так, чтобы звучала предельно учтиво, — потому что ты ведь вряд ли позволил маме остаться здесь больше чем на день и ночь. Так?

— Она тебе не мать, — холодеет не голос, холодеет воздух в висках. Как и всегда, когда дело касается этой.

Нет. Так диалога не будет. В глазах Викрама сгущаются аналогичные грозные тучи. Он как раз входит в этот паскудный возраст перехода из ребенка в отрока, когда безобидные шалости вдруг становятся мозговыносящими выходками.

— От материнских своих обязательств она отреклась двенадцать лет назад, — сухо проговаривает Аджит, — я этого от тебя никогда не скрывал. То, что она когда-то родила тебя на свет — ничего не значит, Викрам. Не делает её твоей матерью. Серси Сумати по-настоящему к тебе привязана. Её компании ты избегаешь.

— Папа, давай не будем, — наследничек корчит такую рожу, будто это ему принесли любимый супчик орочьих ханов, по которому они в основном проверяют, насколько крепкое нутро у прибывших к ним дипломатов.

— Будем, Вик, куда же мы с тобой денемся. Моя свадьба с Сумати назначена на осень, — великий радж вздыхает и наконец изгоняет из тона последние нотки формальности. Если отчитывать сына за его чертов побег — то он точно даже не поддастся попыткам уговорить его отказаться от встречи с этой.

— Отлично, — Викрам выдает такую бодрую улыбку, что в ней даже не сразу считывается подвох, — у тебя есть еще целое лето, чтобы послать многоуважаемую серси… Обратно в её стремное княжество. Пускай и дальше достает младших своих сестер.

— Викрам! — Аджит предупреждающе хлопает ладонью по предплечью. Обычно сын довольно чутко ощущает его напряжение и спохватывается, но этот разговор изначально велся на очень ненадежной почве.

— Ладно, я не буду пытаться отговорить тебя жениться на этой кобре, — Викрам кисло кривится, но тут же подсекает, не давая отцу толком воспрянуть духом из-за намечающейся точки взаимопонимания, — но и ты не будешь препятствовать мне во встрече с мамой.

Сегодняшний разговор как не задался с самого начала, так и продолжает бить все рекорды. Два раза за десять минут испытать это леденящее, выдавливающее из состояния равновесия отвращение, граничащее с яростью… Только в этот раз все-таки удержать язык за зубами, просто мрачно сощуриться, глядя на сына.

Бесполезно. Он стоит, выпятил подбородок, руки в карманах, от беспризорника-драчуна его сейчас отличают только золотые узоры на обшлагах одеяний. Ну так одежду спереть можно было!

Эх, и где тот молодой учтивый юноша, коего обещали воспитать вся эта тьма выдающихся преподавателей? Да-да, те, которые теоретически должны были научить Викрама быть хотя бы чуточку менее упрямым.

Ах да, Аджит их поганой метлой вышвырнул. И взял других. Тех, кто учил не пасовать перед авторитетом старших, а стоять на своем до последнего. Тех, кто учил этого паршивца находчивости и соображать своей головой, а не перекладывать эту задачу на плечи слуг и советников.

Что ж, вот именно за это великому раджу, кажется, и приходится сейчас выгребать.

— Что ж, я не буду повторяться на тему родственных связей между тобой и ведьмой-чужачкой, — тихо проговаривает Аджит, отстраняясь от эмоций с привычным упорством, — но хотелось бы послушать, что ты предлагаешь мне взамен. За эту встречу.

— Я? — Вик удивленно вскидывает глаза. Торга за это согласие он явно не ожидал.

— Да, ты, — радж насмешливо опускает подбородок, — в конце концов, мнение ведьмы на этот счет мне не особо интересно. Если я и соглашусь на эту встречу, то это будет только ради тебя. Но что может предложить мне за это согласие мой непослушный сын?

В конце концов…