Моя палата

   В последний день года телевизор обещал множество развлекательных программ, а потому в комнате развлечений собралась большая часть пациентов мужского крыла. Все они, за исключением двух самых активных, безмолвно сидели в ожидании традиционного кино и новогодней речи, а двое других поминутно подбегали к телевизору и переключали канал, снабжая свои действия фразами "здесь нет ничего интересного, вот тут сейчас будет". Ничьи глаза не сочли интересным посмотреть на прошедшего мимо Степана. Он прошлепал мимо комнаты, по пути подул в нее, представляя, как ветер из его легких вышвыривает всех оттуда, и добрался до своей палаты. Из нее тянуло холодом, "словно из подвала, в котором жили белые медведи".

   – Тогда я буду пингвином, – прошептал Степан и отправился внутрь. Ситуация в его палате становилась катастрофической. Батарея ощетинилась мелкими ледяными иголочками, окна покрылись изморозью в палец толщиной и плохо пропускали свет. Свежая постель оказалась морозно свежей, и мышцы спины разом напряглись, едва Степан лег на кровать. Ему подумалось, что с тем же успехом можно было бы лечь в сугроб. Полежав с минуту, он замерз окончательно и встал с кровати. Затем он попытался присесть на табурет, но и эта затея была отвергнута взбунтовавшимся телом. Степан вышел из палаты и облокотился о стену, он беспокойно оглядывался и не знал, куда ему деваться. Мимо проплывали "ялики с потрепанными халатами-парусами", а один из них даже встал на рейд рядом со Степаном. Он молча смотрел на Степана и ничего не говорил. Вскоре Егор Матвеевич оказался рядом с палатой. Молодой доктор добродушно хлопнул Степана по плечу и спросил:

   – Степан, как здоровье? По лицу вижу, что вам уже намного лучше!

   Потом он обратился к стоявшему на рейде ялику:

   – Афанасий, вы где должны быть?

   Тот улыбнулся и подставил голову под руку врачу.

   – Нет, Афанасий, гладить я вас не буду.

   Афанасий скривился.

   – Я же не на смене, помилуйте. Ну как я могу?

   Афанасий вздохнул.

   – Степан, вам следует пообедать. Вечером ужин будет позже, я только что на кухне был. Из-за снега на дорогах продукты подвезут позже. Надо же, весь декабрь так тепло было, а тут на тебе! Как будто кто-то бомбу морозную скинул! Правда, Афанасий?

   Тот с готовностью закивал.

   – У вас, я гляжу, ситуация остается прежней, – продолжил Егор Матвеевич, заглянув в палату Степана. – Эх, Тамара Васильевна, Тамара Васильевна...

   – Что Тамара Васильевна? – Тома неведомо как подкралась к молодому доктору сзади.

   Егор Матвеевич вздрогнул и "едва не сломал тонкую стенку субординации", когда повернулся назад и натолкнулся на грудь Томы.

   – Ах, вот вы где. Ну, вы посмотрите сюда! – он отступил и показал рукой палату Степана. – Как тут жить можно? Пациент простудится. Где сантехник?

   – Вызвала уже! Идет! Злой, как собака. Я ему пить помешала.

   – Пусть мне выскажет претензии. Я с готовностью их выслушаю, – заверил молодой доктор.

   – Вам еще хватит претензий, Егор Матвеевич, – Тома хитро улыбнулась.

   – Не понял?

   – Вас прическа моя устраивает? – она сделала плавный шаг в его сторону и добавила в голос нотки женственности.

   Егор Матвеевич начал пятиться.

   – Она не меня должна устраивать, а инструкцию, Тамара Васильевна! – парировал молодой доктор этот выпад рапиры, "не надевая защитную маску фехтовальщика".

   – Инструкции – это люди, я вам должна сказать.

   Егор Матвеевич приосанился.

   – А где эти самые люди, которые должны быть на посту? Почему пост пустой? Уже полдня как? – задал он очередной вопрос.

   Степан немного отошел от собеседников, чтобы наблюдать их обоих, не меняя положения головы. Он отметил, что в этой беседе позиции молодого доктора были не столь убедительны. Стратегическое преимущество все еще оставалось на стороне Егора Матвеевича, но Тома начала одерживать тактический перевес, в первую очередь, благодаря тому, что больше не думала о фигурах. "Она достала колоду карт и сдала по две себе и молодому врачу".

   – А меня вам, значит, мало? – Тома выбросила из колоды джокеров, с ними играть не интересно.

   – Тамара Васильевна, вы, право, уходите от темы! – Егор Матвеевич сбросил в пас карманную пару троек. Степан подумал, что будь они наедине, Егор бы еще разыграл эту карту, но за столом сидело четверо...

   – Да шучу я! – Тома открыла разномастные семерку и девятку, демонстрируя блеф, – Заболела наша дежурная медсестричка. Температурит ее. Дома пришлось остаться.

   – И что, некому больше подежурить? – Егор Матвеевич недовольно покосился в сторону крупье.

   – Баба Нина, как всегда, придет к восьми часам, – изящная красотка показала колоду с обеих сторон игроку.

   – Нина Демьяновна Кружвель, вы имеете в виду? Я ее не застал утром.

   – Ее, Егор Матвеевич, ее я имею в виду, – вяло отвечала Тома, пряча колоду и забирая мелкий банк.

   – Прекрасно! – молодой доктор обошел Тому и юркнул за поворот.