Моя палата

   Тот, еле стоя на ногах, вяло пытался блокировать эти удары мелкими выпадами:

   – Вы же сами сказали чинить! Я чинил!

   – Ты не чинил! Ты кувалдой херачил! Кувалдой! По батарее! А ну-ка, все, брысь, я сейчас это чмо поганое утоплю в той же палате! Я его батарею сожрать заставлю! – доктор попытался было увлечь за собой сантехника, но тот запутался в своих же ногах и бессильно опал, подымая с линолеума брызги.

   – Федор Никитович, прошу вас, перестаньте! – все пытался вмешаться в ход событий Егор Матвеевич. – Нам людей выводить надо, а не вендетту устраивать!

   – Егор, из-за таких вот ублюдков наша с вами работа вместо лечения превращается в каторгу для пациентов!

   – Я понимаю, Федор Никитович, понимаю, но будьте благоразумны! Надо что-то делать!

   – А вот сейчас утопим этого кувалдоеба, а потом его хребтом дыру-то и заделаем!

   – Федор Никитович, это криминал! Вы же нас с Тамарой загубите, одумайтесь! – Егор Матвеевич висел на руке главврача.

   Федор Никитович на секунду замер, а затем разжал руки, роняя останки вконец угоревшего от влажных теплых испарений сантехника в воду. Главврач растерянно оглянулся на своих подчиненных, перевел взгляд на частокол серых лиц, что сгрудились поодаль в коридоре, утер рукавом губы и процедил:

   – Егор, всех собрать в столовой и ждать меня там. Затем звоните в МЧС. Тома, бегите в женское отделение, пусть готовят все свободные палаты и пришлют сюда всех уборщиков со всей больницы. Затем на телефон, звонить всем. Хоть понос, хоть гонорея – мне побоку, немедленно в отделение. У нас ЧП. Где Владимир? Где повара?

   – Я здесь! ­– подала голос Наталия.

   – Угу. Немедленно пройтись по всем палатам, закупорить все окна и двери. Никому ничего не разрешаю даже на миллиметр открывать. Найдите Владимира, пусть этого диверсанта запрет где-нибудь до приезда милиции. Нам его еще под суд отдать надо. Всем за работу.

   Егор Матвеевич и Тома сообща рванули в одну сторону и разбежались в конце коридора. Молодой доктор развел руки по сторонам, на манер пугала, и "принялся приглашать всех зрителей покинуть зал в связи с окончанием представления".

   Федор Матвеевич еще раз с досадой глянул на ослабевшие уже потоки воды, затем пнул носком ботинка лежащего сантехника, раздувающего щеки словно рыба, выброшенная на берег, и побрел в свой кабинет.

   Егор Матвеевич командовал:

   – Давайте, давайте, все в столовую! Степан! Идите сюда, не стойте там! Быстро всем в столовую!

   Степан кивнул и пошел вслед за остальными, замыкая своей размеренной походкой мелкое топтание пациентов. Когда все оказались в столовой, эмоции от увиденного взяли верх, и поднялось бурное обсуждение сложившейся ситуации.

   – Перережут нас теперь, – послышался голос с нотками горестного сожаления.

   – Зачем нас им резать?

   – А зачем им свидетели?

   – Из вас такой свидетель, Иван Петрович...

   – Вот увидите, ночью всех под нож.

   – Пусть тогда начнут со Свидетелей Иеговы. Они побольше нашего видели.

   – Вам хорошо, вас в женском с молодухами разместят. А мне под стать возрасту подберут, какую-нибудь пенсионерку.

   – Да вот сейчас прямо нас с бабами и положат! Как же. Еще и букет каждому вручат, чтобы сподручней знакомиться было.

   – Сережа, вы же у нас того...

   – Кого? Мне гормоны колют, все в порядке.

   – Вы же скопец!

   – Да на одно яйцо только! Другое-то на месте!

   – Так вы его берегите! Одно ведь осталось.

   – Дядя Игорь, вы лучше там не падайте посреди коридора, как обычно, и белок зеленых не гоняйте под кроватью. Распугаете бабский люд, нас потом в шею погонят.

   – Много вы понимаете в нирване...

   – Мне понятно только то, что телевизор мы сегодня не посмотрим. А там интересная программа должна быть.

   – "Вокруг света"?

   – Вокруг туалета! Передача про одного мужика, который в другой город приехал и квартиру свою перепутал.

   – Где-то я это видел уже. Раз тридцать.

   – Это все масоны... Точно вам говорю.

   – Иван Петрович, масоны ваши не в психушке живут, а в Белом доме!

   – Михаил Игнатьевич, вы молоды, и многого не знаете еще. Суть одна и та же.

   – А у баб мандарины есть? Кто знает?

   – Что-то похожее есть, Костя, не волнуйтесь.

   – Нельзя мне мандарины...

   – Замените бананами. Сейчас это модно.

   – Тьфу на вас.

   – Вот будете вы корчиться в судорогах, а я к вам больше не подойду.

   – Я потому и корчусь, что вы ко мне внезапно подскакиваете.

   – Хватит волну гонять, мужики. Воды вон и так по колено.

   – Начальство идет.

   Голоса стихли.             Оттолкнув дверь, в столовую вошел Федор Никитович и исподлобья оглядел сидящих чинно, как первоклассники, пациентов. Затем он переместился к раздаточным столам и замахнулся ногой, чтобы взобраться на один из них, но передумал, поправил пожелтевший от времени халат и деловито кашлянул.