Моя палата

   – Я была на третьем этаже. Передавали нам привет. У них теперь красивые стены и тоже эвакуация.

   – А где Федор Никитович? – Егор Матвеевич оглядывался.

   – МЧС-ников ждет на проходной.

   – Вы тогда побудьте с пациентами, Тома, а я пойду в женское, посмотрю, как они готовятся, может, помогу чем.

   – Васильевна!

   – Да-да... Тома Васильевна... – бормоча себе под нос, Егор Матвеевич отправился в неизвестном ему самому направлении.

   – Не туда! – чуть повышая голос, сказала Тома, но потом махнула рукой и вошла в столовую.

   Помещенные сюда "невольники разума" немного оживились.

   – Снегурочка! Где Дед Мороз?

   Тома улыбнулась краешком губ.

   – Да прямо за окнами. Можете открыть, познакомиться.

   – Томка, когда подарки будут?

   – Игорь Алексеевич, я же вам пару часов назад уколола ваш подарок.

   – Жиденько...

   – Скажите спасибо еще.

   Тома, погрузив руки в карманы халата, деловито прошлась между столами.

   – Ну что, колобки, веселый у нас новый год будет, – попыталась она встряхнуть унылую атмосферу, царившую в помещении.

   – А что, концерт будет?

   – Да был же! Вы не видели, Сережа? Жаль, знатное было выступление акробата с кувалдой. Директор цирка сделал его кувалдоглотателем теперь. Будет выступать в новом жанре, в полосатой робе.

   – Жалко его. Хороший мужик был.

   Тома пожала плечами.

   – Имеет все шансы доказать это судье, – передала она свою мысль собеседнику.

   Наступила тишина, в неуютных объятиях которой все стали ощущать неприятный холодок, тянущийся по полу и облизывающий почти что босые ноги пациентов. Степан ощутил, как Томина ладошка погладила его спину, и умиротворенно вздохнул, понимая, что сейчас провалится в сон. Тома встала около него и заглянула ему в лицо.

   – Наш Стенька может и стоя уснуть, – ее губы опять расползлись в улыбке.

   Степан открыл глаза.

   – Спи, спи. Тебе после витаминов лучше?

   Он кивнул.

   – Молодцом. Ты сегодня нас радуешь, вот так бы каждый день.

   Степан опять кивнул, осознавая, что Тома поймет его движение правильно.

   Тома снова уплыла в другую сторону и остановилась, всматриваясь в окно. Если бы проницательные глаза Степана пересеклись с ней взглядами, он бы увидел, что в глубине своего сознания, под маской молодой веселой девушки, она испивала чашу тоски, грусти и одиночества. Сегодня утром она даже предложила бабе Нине остаться на ночь помогать ей с дежурством, потому что не хотела в праздник быть дома одной. Но баба Нина, испугавшись, что молодая практикантка претендует на кушетку в кабинете главврача, напрочь отказалась от этой компании. С одной стороны, Тома страшилась того, что произошло с батареями в такую погоду. А с другой, была рада, поскольку теперь у нее имелся отличный повод остаться здесь до завтрашнего вечера. И не придется вжиматься спиной в стенку, дрожа от каждого шороха на лестничной площадке. Не придется отключать телефон, чтобы не услышать в нем голос того человека, имя которого даже вспоминать не хотелось. Не придется самой себе сознаваться, что ее жизнь в неполные двадцать четыре стала слишком сложной и тягостной.

   –Томка! – позвали за спиной.

   Она оглянулась, строго поджимая губы. На пороге стоял санитар Володька.

   – Томка, мы тут кровати носим в женское, там не хватает. Мы вдвоем будем до вечера их носить. Дай нам несколько крепких спокойных ребят, может быстрее пойдет дело.

   – Крепких и спокойных? Много хочешь. Выбери что-то одно.

   – М-м-м... – Володька почесал нос, – самых крепких из спокойных тогда...

   Тома оглядела десятки лиц, уставившихся на нее словно птенцы на кормящих родителей.

   – Кто-то хочет помочь? – спросила она.

   Первым руку поднял Иван Петрович и сразу же встал. Он уже слишком много минут мечтал поскорее убраться отсюда, спиной ощущая тяжелый взгляд оскорбившего его человека. Его примеру последовали еще несколько пациентов.

   – Да, можете идти, – Тома кивнула и быстренько пересчитала выходивших. – Володя! Головой отвечаешь!

   – Да ты чего, Томка, мы с мужиками общий язык найдем. Будь спок!

   Тома посмотрела, как добровольцы свернули в коридор, и снова повернулась к окну. Постояв так еще минут десять, она пошла на кухню и застала там повариху с помощницей Наталией, разливающих компот в стаканы.

   – Дамы, раздайте компот и будьте с пациентами. А я пойду свои документы упаковывать, а то потом порядок не наведешь.

   Повариха недовольно выругалась.

   – Я не начальница вам. Я ваш добрый друг и доверенное лицо главврача. Выбор за вами, – парировала Тома.

   Она взяла один стакан с компотом и вышла. Стакан звякнул о стол возле головы Степана, который так и не успел задремать. Он поднялся, недовольно поглядывая на "блестевший красным рубином напиток".

   – Если ты это сейчас выпьешь, то я позволю тебе помочь мне, – сказала Тома.

   Степан поморщился.

   – Мне кажется, или меня где-то хотят обмануть? – спросил он.

   Тома улыбнулась.

   – Меньше текста, Стенька. Выпей компот и пойдем мне помогать. Мне нужен умный человек, – сказала она, наклонившись к Степану поближе.

   Он вздохнул.

   – Бери! – Тома поднесла стакан к его лицу.

   Степан принял из ее белых рук тару и выдохнул.

   – За здоровье товарища Затемина! – ляпнула она ему под руку.