Моя тетушка — ведьма

— Ясно. Но они постановили, что ты опасен, — сказала я. — Собираются тебя искать, а то и поймать, по-моему, завтра, а может быть, и в субботу, и в воскресенье. Дай мне слово, что больше не натворишь ничего вроде багдадов. Дай слово, что спрячешься. Если тебя отдадут в зоопарк, я не смогу сделать так, чтобы ты превратился обратно!

На это Крис насторожил уши.

— Я сейчас пытаюсь разобраться, как тебя расколдовать, — сказала я. — Долго не могла ничего сообразить и всерьез взялась за дело только недавно, но я придумаю, честное слово. Только для этого веди себя благоразумно.

Крис кивнул. И уныло потерся носом о мой нос.

— Знаю, знаю, тошно тебе, — сказала я. — Ненавижу ее за это. Пошли вниз, я тебя покормлю.

Мы пошли в кухню, и Крис съел все, что я достала. Он опять умирал с голоду. Вряд ли для волчьего пищеварения полезна еда вроде хлеба, паштета с шампиньонами и варенья, но он и их съел. И все равно, хотя он умирал с голоду, ел он аккуратно и даже вежливо. Это был уже не Крис. Это был волк. Волки — звери очень чистоплотные и педантичные, что бы о них ни рассказывали. Я смотрела, как он ест, и вспоминала все книги, где говорится, что если человек слишком долго пробудет в обличье какого-то существа, он переймет его натуру, и мне стало страшно. Надо срочно расколдовать Криса.

После этого мы вернулись наверх, посидели при свечах на кровати у Криса и поговорили. То есть говорила я. А Крис смотрел, шевелил ушами и челюстями — это он показывал, что понимает меня. Это было почти как нормально разговаривать — почти, да не совсем, и мне было ясно, что Крису ужасно худо.

Потом я ничего не помню, а дальше свеча погасла, и я снова проснулась после страшного сна — после долгих лет жутких подземных страданий. Помню, я еще подумала, когда проснулась, — нипочем не хотела бы оказаться на месте этого призрака! Неужели быть мертвым — это такой кошмар?!

А призрак уже тут как тут — стоит себе посреди комнаты и тихонько светится.

Мне было его жалко. Но вот что удивительно — судя по его лицу, это ему было нас жалко. Мы с Крисом лежали на кровати, прижавшись друг к другу: нам обоим нужно было утешение.

Я посмотрела на странное дерганое лицо призрака. Крис тоже поднял голову и насторожил уши. Странно, подумала я. Судя по наружности призрака, нас с ним разделяет не двадцать лет, а гораздо больше. И точно. Отброшенная со лба грива выглядела так, будто ей лет сто, не меньше, а потрепанный зеленый плащ немного напоминал средневековый разбойничий. И вообще призрак был похож не только на пугало и шута: таким мог бы стать после смерти король — человек очень значительный, но умерший много веков назад и уже полураспавшийся в прах. Я сильно засомневалась, что папа сказал мне правду.

И выдавила — голос у меня дрожал:

— Вы… вы ведь Энтони Грин, правда? Пожалуйста, ответьте нам, скажите, как мне расколдовать Криса!

Он повернулся ко мне — уже без улыбки. У меня появилось такое чувство, будто он и рад бы что-нибудь сказать, только не знает, что именно. Но он молчал.

— Вы говорили с Крисом и с папой, — сказала я. — Вы разговариваете только с мужчинами, да? Ой, нет! — Тут меня осенило. — По-моему, вы и с Лавинией говорили! Да? Она была здесь, в этой комнате. Оставила ночную рубашку.

Он кивнул — полушутливо, с этакой комической грустью.

— Вы имеете в виду — со всеми, кто с вами разговаривает, потом что-то случается, да? — догадалась я. — Крис спас вашу зеленую шкатулку, но его все равно одолели. Теперь она у мистера Фелпса — вы это знаете? Он со мной тоже не разговаривает.

На это призрак заулыбался своей широченной улыбкой. Думаю, это его позабавила мысль о мистере Фелпсе с зеленой шкатулкой, но тогда я испугалась, а вдруг он сейчас исчезнет, и затараторила:

— Прошу вас! Я… я вижу, вы тоже попали в беду. Я знаю, вам очень плохо быть мертвым и погребенным! Если вы хотите, чтобы ваш смятенный дух обрел покой или как там это называется, я вам помогу, только верните Криса!

Тут его широченная улыбка стала печальной. Он слегка покачал головой и, кажется, пожал плечами, будто хотел сказать: «Я сдаюсь!» Но пока он таял, улыбка из печальной стала очень даже доброй.

— Ой, Крис! — шепнула я. — Опять я все испортила! Жалко, что ты не можешь сказать мне, чего он на самом деле хочет, когда приходит сюда. Как ты думаешь, он теперь пойдет к мистеру Фелпсу и будет являться ему?

Бедный Крис. Может только жестикулировать — в точности как призрак. Лизнул меня в щеку, слез с постели — очень неохотно — и собрался выпрыгнуть в окно.

— Не забудь! — крикнула я. — Ты мне обещал! Берегись, когда все начнут тебя разыскивать!

Его узкая собачья голова повернулась и кивнула мне, а потом он прыгнул. «Тум», — стукнула крышка угольного погреба. Прыжок удался гораздо лучше, чем в прошлый раз. Слишком уж хорошо у Криса получается быть волком.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Суббота. С тех пор как я в последний раз писала в дневнике, прошло, по-моему, несколько веков. На самом деле — три дня. Записывать придется целую вечность.

В субботу была охота.

Все время, пока мы одевали тетушку Марию, она твердила не переставая: