Моя ужасная няня

Наступил день, а дети приближались к окраинам Лондона, пробежав странным, извилистым маршрутом: мимо Тауэра, чьи во́роны проводили их мрачным карканьем, через Лабиринт дворца Хэмптон-Корт, где они бегали по кругу, пока у всех не закружилась голова. К счастью, у во́ронов, Попугаев, Канареек и жаб тоже закружились головы, поэтому они улетели и ускакали прочь. А когда дети пробегали мимо садов Кью, шляпы-клумбы бабушки Аделаиды тоже слетели и остались погостить у своих оранжерейных родственников. Если бы детям удалось попасть в деревенские предместья и найти там коз, они бы, наверное, и от бород избавились.

Дальше и дальше, по окраинам, где хозяйки в передниках и накрахмаленных чепчиках выходили на крылечки домов, чтобы забрать оставленные у дверей кувшины, которые молочник только что наполнил…

– Ой, мистер Молочник, пожалуйста, налейте и нам молока! – закричали дети, но, когда тот, улыбнувшись, стал наливать сладкое, парное молоко – увы! – в кувшине оказалась дыра, и всё вылилось на землю. А Молочник поглядел в кувшин и заорал:

– Они украли всё молоко! Держите воришек!

«Держите воришек!» Дети воспряли духом.

– Да-да, держите нас! – закричали они. – Пожалуйста, остановите нас, не дайте нам убежать! – Даже тюрьма будет лучше, даже ссылка, чем пробежать ещё хоть один шаг. – Держите нас: мы воришки, мы украли слуховую трубу тёти Аделаиды – не дайте нам уйти!

По чистым утренним мостовым плыли изящные, похожие на лебедей дамы в украшенных кружевом и фестончиками платьях и высоких горделивых шляпках, а с ними рядом вышагивали их джентльмены.

– Держите их! – велели дамы джентльменам, завидя убегающих детей. И джентльмены превратились в огромные зонтики и погнались за детьми, тыча им в спины собственными зонтиками поменьше.

– Быстрей, быстрей! – гомонили они. – Солнце уже высоко, и дорога всё горячее. Шевелите ногами, не то обожжётесь. Дорога горячая, как противень!

– Ну, с этим-то мы справимся, – ответили дети и пустились в пляс.

Но тогда их вдруг схватили нетерпеливые руки и начали дёргать за локти и тащить то в одну, то в другую сторону. И заверещали голоса: «C’est par ici! Non, non, c’est par là!»[15] – и дети увидели, что все дамы превратились в мадемуазелей и гонят их по дороге к общественному туалету.

«Что ж, когда мы попадём туда, – подумали дети, – нам уж точно придётся остановиться!»

Но кто-то поменял местами таблички, и из двери с надписью «Джентльмены» вышла мисс Крилль, вся в сырной пене, а из дамской двери появился профессор Храппель с огромной чёрной бородой, закрывающей его до живота. Но то, что показалось его животом, на самом деле было большой розовой диванной подушкой. И когда профессор увидел мисс Крилль в пене, он в ужасе бросил в неё подушку и скрылся за углом. Подушка лопнула, и все перья тучей вылетели наружу и неторопливо осели на покрытую пеной мисс Крилль. Словно огромный пушистый гусёнок, она подпрыгнула, тревожно загоготав, потом снова приземлилась, взглянула на детей и, вытянув шею, бросилась в погоню за герром Храппелем.

А дети побежали – всё вперёд и вперёд. Вот кончились городские дома, и дети выбежали в предместья, топоча по пустым дорожкам между высокими оградами, где горицвет и душистый горошек наполняли воздух запахом сладкой зелени. Дети увидели Кухарку, Гамбля и Фиддль с подносами, но те, едва заметив их, развернулись и поскакали прочь огромными прыжками, словно кенгуру. Дети бежали с прошлого вечера – а ведь уже наступил день.

И вдруг впереди показался открытый экипаж – а в нём мистер и миссис Ахинейс и зажатый между ними Адельфин.

– Ой-ой, Адельфин! Ой, мистер Ахинейс! Ой, миссис Ахинейс! – закричали дети, догоняя их и бегая вокруг коляски. – Разрешите нам поехать с вами, подвезите нас, мы так вспотели и устали, но не можем перестать убегать…

Миссис Ахинейс покивала направо и налево:

– Бедняжки! Что мы можем для них сделать, Ахинейс? Посоветуй!

Но мистер Ахинейс только встопорщил длинную золотистую бороду и ответил: «Чирр-чирр!» – а Адельфин вдруг изменился в лице, став чёрным и блестящим, а нос его сделался длинным, и на щеках появились белые пятна.

– Дельфин! Он превратился в дельфина! – воскликнула миссис Ахинейс и ткнула кучера в спину зонтиком. – Быстрее – в Зоопарк! – Из уносящегося экипажа донеслись пронзительные дельфиньи посвисты и клики.

Длинный день угасал – долгий-предолгий, утомительный день. Наступил вечер. Дети взобрались на холм и наткнулись на стадо коз, отдыхающих у дороги и чешущих бока маленькими чёрными копытцами.

– Куда-а-а вы? – проблеяли козы. – Отдайте нам наши бороды!

– Встаньте поперёк дороги! – закричали дети. – Остановите нас, не дайте нам убежать, и мы отдадим ваши бороды!

Козы загородили им дорогу, и дети остановились (подскакивая и перебирая ногами на месте, но хотя бы перестав бежать по-настоящему) и стали дёргать себя за бороды. А козы прекратили чесаться и протянули к ним голые подбородки. И вскоре…

Вскоре все козы вернули себе бороды, но больше уже не чесали бока чёрными копытцами – а у детей бород не осталось, зато все они чесались на бегу.