Моё прекрасное чудовище

– Вы так ничего и не поняли. Что ж, думаю, сегодняшний прием многое расставит на свои места. Возьмите с собой нюхательную соль. Она вам пригодится.

Потом отвернулась и направилась к лестнице.

Глава 27

Это был странный обед. Такого напряжения я еще не ощущала.

В гостевую столовую я вошла в строгом платье приглушенного темно-синего цвета, с высоким горлом. Волосы были собраны в высокую прическу без какого-либо намека на кокетливость. На лице, кроме выравнивающего тона и румян, ни грамма макияжа.

Взгляд Горда мгновенно остановился на мне. Взгляд, в котором уже не скрывалось восхищение.

Слуги помогли мне присесть за стол.

Я заняла свое место, стараясь выглядеть уверенно и немного надменно. Именно так мне посоветовала мадам Гошри. Но несмотря на уверенный вид, у меня буквально кусок не лез в горло.

И не только у меня.

Хайн застыл напротив, как истинный начальник стражи, больше похожий на гранитную стену. Астеш сидел рядом со мной, будто каменное изваяние – бледный, мрачный, с жесткой решимостью на лице. Генерал не спускал пронзительного взгляда с Горда, сидящего во главе стола. Тот же не сводил глаз с меня. Темно-синих шаенских глаз, в которых то и дело вспыхивали искры, начиная свой завораживающий танец. Не возьми меня Астеш за руку, я бы провалилась в этот омут. Ментальное воздействие буквально поглощало.

– Государь! – хмуро предупредила леди Райен, вошедшая позже всех и разом понявшая происходящее.

Горд тут же перевел взгляд на леди Ларейн, также присутствующую в зале. Девушка сидела, откинувшись на стуле и смотря себе на колени, нервно перебирая руками салфетку.

– Дарьер, что вы спрятались у стены? – голос Катарины разрезал воздух.

Все посмотрели на нее. Странными взглядами посмотрели. Мне казалось, что каждый в курсе чего-то важного и жуткого, но все молчат. И только мы с Астешем совершенно не понимаем происходящего.

– Подойдите к столу, – строго приказала леди Райен моему слуге. – Хватит уже ваших игр. Займите свое истинное место.

Дарьер поежился под суровым взглядом матушки Астеша. Мой славный и смелый Дарьер! Не говоря ни слова, он опустил голову, понуро прошел по столовой и сел… по правую руку государя!

Горд бросил на моего слугу быстрый взгляд, нервно схватил бокал с вином и выпил залпом.

– Я, пожалуй, поддержу, – словно услышав некий немой тост, произнес Дарьер, следом за государем осушив бокал.

Мы с Астешем молча следили за разыгрыавающейся картиной.

– Пожалуй, все поддержат. – Леди Райен села за стол. Вокруг нее тут же засуетились слуги, гораздо более торопливо и уважительно, чем вокруг кого бы то ни было здесь.

Леди пригубила вина. Перевела взгляд на Ларейн.

– Итак, моя милая, пожалуй, начнем с тебя.

Девушка при звуке голоса Катарины вздрогнула и вжала голову в плечи. Все смотрели на некогда гордую и независимую дочь государя и молча ждали.

– Ларейн! – не выдержал Горд. – Говори.

Она бросила испуганный взгляд на отца и тихо произнесла:

– Это не я, – совсем тихий голос. Едва слышимый. – Она. Шайра. Она пришла ночью. Она предложила страшное, но… обещала, что если все получится, то, – Ларейн с тоской посмотрела на моего генерала, – Астеш будет моим.

Леди Райен удовлетворенно кивнула и строго спросила:

– Какую роль во всем этом играл лорд Ражерик?

Ларейн прикрыла глаза, судорожно вдохнула и распахнула веки.

– Со временем, когда все уляжется и Шайра войдет в полную силу, он должен был занять место… место… – Она не говорила, она шептала одними губами. И только магическое воздействие леди Райен заставляло слова разлетаться в столовой и быть слышимыми.

– Чье место? – приговором прозвучал вопрос Катарины.

– Отца!

Горд откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы. Взгляд его стал пугающе безжалостным.

– Ражерик должен был занять место моего отца, – повторила Ларейн, еще больше съежившись под взглядом государя. – На правах графа и ближайшего родственника. К тому времени Шайра собиралась свести моего отца с ума. Нужен был только шанс.

Горд прикрыл глаза. Было видно, как нервно дрожат его веки. Я могла лишь сожалеть. Немыслимо больно узнать о том, что родная дочь желает твоей гибели.

– То есть я правильно понимаю, – подал голос Хайн, – что если судить по новому закону, то помимо Астеша и леди Киары на эшафот должна отправиться и леди Ларейн? Как предательница короны, покрывавшая темную шаенку. Мало того, причастная к будущему свержению Горда. Это заговор против государства. Пожалуй, похлеще, чем связь с темной шаенкой!

– Дура! – единственное слово, которым наградил дочь Горд. Посмотрел на нее потемневшими глазами и режущим сталь голосом приказал: – Говори дальше.

Ларейн всхлипнула, ссутулилась.

– Она сказала, что натравить тебя на род Салтьер не так уж сложно.

Такой злости, как у Горда, я еще никогда и ни у кого не видела. Даже убийственный взгляд Шайры можно было считать добротой душевной по сравнению с видом государя.