Молчание между нами

Да уж. Когда папа сказал мне найти другой путь, вряд ли он имел в виду, чтобы я публично бросила мистеру Макинтайру вызов. Скорее всего, он представлял себе нечто противоположное. Если маминому начальнику не понравились мои стихотворения, то едва ли он будет рад, что я организовала против его приятеля протест. Разве я имею право рисковать здоровьем и заработком родителей?

Тия ничего не знает о проблемах моей мамы. Она держит меня за руку, и ее глаза сияют. Я вспоминаю постер у нее на стене, освещенный огоньками гирлянды: «Для тех, кто в минуту нравственного кризиса сохраняет нейтралитет, в аду заготовлен отдельный котел».

Если я промолчу, будет ли это нейтралитетом?

Смогу ли я защитить семью, если люди вроде мистера Макинтайра будут вечно контролировать наше прошлое, настоящее и будущее?

Может, меня подталкивает энтузиазм Тии, а может, радостная атмосфера матча или вид Марка с мячом. Может, все дело в пустоте, которую оставил после себя Дэнни, и в моей вечной борьбе с воспоминаниями.

Я смотрю на них троих и говорю:

– У меня есть пара идей.

Глава 50

До выступления мистера Макинтайра остается около четырех месяцев. Казалось бы, времени полно, но, если учесть все праздники и каникулы, не говоря уже об уроках, домашках, экзаменах и так далее, выходит, что медлить нам нельзя. Мы с Тией постоянно обсуждаем, как лучше поступить. Важны ли отдельные истории, или достаточно того, чтобы они символически заглушили речь Макинтайра? Как привлечь людей за пределами школы? Какие действия произведут наибольший эффект? Право высказаться должен иметь каждый или только представители тех групп, к которым в прошлом никто не прислушивался?

Марк заканчивает рассылать заявления в вузы и присоединяется к нам. Он налаживает контакт со старшеклассниками, помогает нам советами и вопросами. Чаще всего он приносит с собой что-нибудь вкусненькое. Я шучу, что еда – самый ценный его вклад в рабочий процесс, но Марк только отмахивается. Он старается не садиться ко мне слишком близко.

Миз Дэниелс помогает отредактировать рассказы, которые нам присылают, и говорит, что это часть ее работы. Постепенно рассказов становится все больше. Однажды после школы миз Ди замечает:

– Жаль, что я сама об этом не подумала. Столько выполненных заданий!

Юми поговорила с миз Полински, учительницей журналистики, о том, чтобы выпустить специальный номер школьной газеты: «Расскажи свою историю». Мы хотим опубликовать там собранные рассказы. Оказалось, Поли дружит с миз Дэниелс и она в восторге от нашей идеи. С нее мы тоже берем клятву молчать. Но Поли решает, что этого недостаточно, и устанавливает правила не менее строгие, чем в каком-нибудь стартапе Кремниевой долины. В редакционный класс нельзя входить никому, кто не работает над проектом, и никому нельзя обсуждать его за пределами класса. Мы все подписываем бумажку, которую она называет «соглашением о неразглашении». Мне приходится погуглить, что это значит. Потом члены редакции просят Селесту нарисовать что-нибудь для специального номера, и она приходит в полный восторг. Она еще никогда не демонстрировала свои рисунки широкой общественности.

Вдохновившись, она решает подготовить историю в рисунках. Не все любят писать, говорит она, показывая пальцем на себя. Но истории можно представить по-разному. Несколько ребят из художественного класса решают к ней присоединиться.

Мы также предлагаем людям присылать видео со своими рассказами. Грейс со своими друзьями из класса по видеожурналистике начинают редактировать и монтировать клипы.

Оливия и Уэс отвечают за социальные сети. Они создают аккаунты на всех крупных платформах и начинают продвигать хештег #РасскажиСвоюИсторию.

Тия и я играем роль центрального штаба. Мы координируем усилия всех участников и планируем наши действия – как в актовом зале, в котором будет выступать мистер Макинтайр, так и на последующем протесте. Ава договаривается о том, чтобы нам разрешили использовать школьную звуковую аппаратуру.

Сложнее всего хотя бы отчасти сохранить наши планы в тайне. Мы не можем заставить всех подписать соглашения о неразглашении. Нам остается лишь просить людей помалкивать и надеяться на лучшее.

Сейчас мы с Тией пытаемся повторить у нее в комнате танцевальное видео с элементами кикбоксинга, зумбы и аэробики. Когда мы выполняем невероятно сложную последовательность, где нужно ударить ногой, покрутить попой, вскинуть руку вверх, опустить вниз и отвести в сторону, Тия вдруг спрашивает:

– Ты же в курсе, что тебе нужно будет выступить с речью?

– Чего? – рассеянно спрашиваю я. У меня почти получилось выполнить движения в нужном порядке. Ногой в воздух, ногой назад, подпрыгнуть, два шага, потрясти попой, удар, удар, удар, удар. – Какая еще речь?

– Тебе нужно будет прочитать речь.

Я поднимаю ногу и падаю на пол.

– Ни за что. – От одной мысли о том, что на меня будет пялиться целая толпа, я покрываюсь мурашками.

Тия ставит видео на паузу.

– Мы тренируемся, не садись надолго. – Она подпрыгивает на месте, чтобы не замедлялось сердцебиение.