Молодые львы

Рука Гарденбурга, бледная, отдающая в желтизну, костлявая, прямо-таки не рука, а ее рентгеновский снимок, замерла на белом коконе.

– Где она? – сипло спросил лейтенант. – Где моя рука, Дистль?

– На его груди, – прошептал Кристиан, не сводя глаз с растопыренных пальцев цвета слоновой кости.

– На его сердце, – уточнил лейтенант. – Как раз над его сердцем. Мы практикуемся уже две недели, каждую ночь. – Он повернулся, с уверенностью слепого самостоятельно дошел до своей кровати и лег, подтянув одеяло до шлема-повязки, начинающейся от его плеч. – А теперь неси штык. За себя не волнуйся. После твоего отъезда я буду прятать его два дня, так что никто не сможет обвинить тебя в убийстве. Я сделаю это ночью, когда сюда никто не заходит. И он будет молчать. – Гарденбург хохотнул. – Часовщик у нас молчун.

– Хорошо, господин лейтенант. – Кристиан поднялся. – Я принесу штык.

На следующее утро он принес большой нож. Кристиан украл его в столовой, пока владелец ножа увлеченно горланил «Лили Марлен», распивая пиво с двумя солдатами из интендантской службы. Под кителем Кристиан пронес нож в мраморную виллу лионского фабриканта и сунул под матрас в указанное Гарденбургом место. Попрощавшись с лейтенантом, он обернулся у самой двери, в последний раз посмотрел на две безлицые, неподвижные фигуры, лежащие на параллельно поставленных кроватях в веселенькой, залитой солнечным светом комнате, из большущих окон которой открывался прекрасный вид на Неаполитанский залив.

Хромая по выстланному мрамором коридору, где каждый шаг сапог отдавался грубым, плебейским шумом, Кристиан чувствовал себя выпускником университета, который покидает стены альма-матер, выучив наизусть практически все учебники и впитав в себя все знания.

Глава 18

– Смирна-а! – тревожно, с надрывом крикнули у двери, и Ной, вытянувшись, замер у своей койки.

Вошел капитан Колклу в сопровождении главного сержанта и сержанта Рикетта, чтобы провести субботний осмотр. Он неспешно шагал по тщательно выдраенному центральному проходу казармы между двумя застывшими рядами чисто выбритых, одетых в отглаженную форму солдат. Тяжелый взгляд падал то на стрижку, то на начищенные ботинки. Лица его не интересовали. Казалось, он инспектирует не солдат своей роты, а позиции противника. Яркое флоридское солнце светило сквозь незашторенные окна. Капитан остановился перед новобранцем, рядовым Уайтэкром.

– Восьмой приказ по строевой части, – процедил он, холодно уставившись в узел галстука Уайтэкра.

– В случае пожара или беспорядков немедленно подать сигнал тревоги, – без запинки ответил Уайтэкр.

– Перевернуть постель этого солдата, – приказал Колклу.

Сержант Рикетт шагнул в проход между койками и сбросил постель на пол. В мертвой тишине казармы сухо зашуршали простыни.

– Здесь тебе не Бродвей, Уайтэкр, – заметил Колклу. – И живешь ты не в отеле «Астор». Горничная не приходит сюда по утрам. Тут тебе придется самому научиться заправлять койку.

– Слушаюсь, сэр.

– Не смей раскрывать свой поганый рот! – рявкнул Колклу. – Когда я захочу, чтобы ты говорил, я задам тебе прямой вопрос, а ты ответишь «да, сэр» или «нет, сэр».

Колклу двинулся дальше, громко стуча каблуками. Сержанты бесшумно следовали за ним, словно и громкий стук дозволялся только командиру роты.

Колклу остановился перед Ноем. Мрачно взглянул на него. Изо рта Колклу шел отвратительный запах, словно у него в желудке что-то постоянно медленно гнило. Родом Колклу был из Миссури, до войны работал в похоронном бюро в Джоплине и служил в Национальной гвардии. У прежних его клиентов, подумал Ной, этот запах не вызывал неприятных ощущений. Он судорожно проглотил слюну, надеясь утопить в ней зачатки смешка, пока капитан разглядывал его подбородок в поисках несбритого волоска.

Колклу посмотрел на тумбочку Ноя, аккуратно сложенные носки, расставленные в строгом порядке туалетные принадлежности.

– Сержант, убрать крышку.

Рикетт наклонился, поднял крышку. Взгляду открылись сложенные полотенца, выглаженные рубашки, шерстяное нижнее белье, а под ним – книги.

– Сколько у тебя здесь книг, солдат? – спросил Колклу.

– Три.

– Три, значит?

– Три, сэр.

– Эти книги выданы в части?

Под шерстяным нижним бельем лежали «Улисс» Джеймса Джойса, сборники стихов Элиота и пьес Джорджа Бернарда Шоу.

– Нет, сэр, – ответил Ной.

– Солдат, – Колклу дышал Ною в лицо, – в тумбочке можно хранить только книги, выданные в части. Тебе об этом известно, солдат?

– Да, сэр, – ответил Ной.

Колклу наклонился, сбросил шерстяное нижнее белье на пол. Взял потрепанный томик «Улисса» в сером переплете. Ной машинально опустил голову.

– Смотреть перед собой! – гаркнул Колклу.

Ной уставился на противоположную стену.

Колклу открыл книгу, пролистал несколько страниц.